Занавес, господа!

— Везет же некоторым, — с завистью сказал он и добавил досадливо: — А я даже когда в отпуске, ложусь черт-те когда и встаю ни свет ни заря. Уж тысячу раз себя проклинал, а все то же — не высыпаюсь. Да, кстати, что я тебе звоню. Мы достали-таки вчера Поспелова по телефону. Оказывается, после поминок они всей своей компанией к Кавешниковым отправились. Вот ведь как жизнь закручивается: кто-то из них отправил Потоцкого на тот свет, а теперь вместе со всеми поминает. Если, конечно, это не Струев, который у нас в это время сидел. В общем, Поспелов, как мы и ожидали, божится, что ключи никому, кроме самого Кавешникова, не отдавал. Мы его, правда, чуток поприжали… — Марат хохотнул, это сильно смахивало на позвякивание жестяных банок. — … по телефону, ясное дело, и он кое в чем раскололся. Сказал, что, когда в воскресенье днем пришел к Потоцкому, тот не просто болел, а имел побитую физиономию.

— Интересно, а Потоцкий сказал Поспелову, где это его так?

— Да вроде… Дескать, в субботу поздно вечером вышел в ночную булочную хлеб купить — заметь, не на машине Кавешниковых был, а ногами протопал, — а к нему двое пацанов подвалили, деньги стали просить. И пошло-поехало. Потоцкий, якобы, сказал, что еще хорошо отделался — из булочной двое мужиков вышли, и пацаны быстренько слиняли. И еще Потоцкий просил, чтобы Поспелов никому об этом ни слова. Неловко ему, видишь ли, что от сопляков по морде получил. Как ты думаешь, врал или нет?

— Кто — Потоцкий? Врал, конечно.

— Да нет, я о Поспелове.

— А кто его знает. Они ведь все друг друга покрывают. Хотя, может, как Потоцкий Поспелову рассказал, так Поспелов тебе передал. За что купил, за то продал. А вот что ключи никому не давал… Тут вообще-то полный туман. Ключи от машины мы с Варварой в руках не держали, но ключ от гаража, тот, который запасной, нам Вера Аркадьевна сама дала. Вторые ключи — и от гаража и от машины — как утверждают Кавешниковы, лежали в автомобильной сумке. А третьих ключей нет. Допустим, в то воскресенье ключи Струеву дал Поспелов, но на следующий день он вернул их Кавешникову. Спрашивается: как Струев в нынешний понедельник в гараж проник и машину завел?

— Это да, это большой фокус. Конечно, есть умельцы, которые машину и без ключа спокойно заведут. Но Струев, я так думаю, если и умелец, то явно не по этой части. Да и в гараж… он что, через стену просочился? В общем, сплошная морока, — мрачно изрек Марат и вдруг опомнился: — А я ведь тебе главным образом зачем звоню? Чтобы предупредить: Поспелову почему-то очень понадобился твой домашний телефон. Я дал. Ты не против?

— На здоровье! — Хотя вряд ли телефонный номер мог принести здоровье, разве что я был бы каким-нибудь врачом-кудесником. — Это по крайней мере интригует.

Меня бы гораздо больше интриговало, если бы в данном случае на месте Кости оказалась Валерия. Не то, чтобы я имел на нее виды, но… она чем-то притягивала. И отталкивала тоже. А такое сочетание кисло-сладкого по крайней мере интересно.

Варвара называет меня бабником, но она знает, что не совсем права. Я вовсе не бегаю за каждой юбкой, но и от юбок не бегаю тоже. Я просто люблю женщин, причем очень часто совершенно платонически. Женщины — это яркие цветы на сером мужском асфальте, правда, порой ядовитые. Не буду скромничать: женщины меня тоже любят. Как садовника, который эти цветы поливает, подкармливает и… иногда срывает. По большому счету мне все равно: блондинки или брюнетки, маленькие или высокие, я даже к женской красоте отношусь не столь трепетно, как иные мои собратья. Самая дивная красавица для меня ничто, если у нее пустая голова. Но самое главное — чтобы у нее была "изюминка". Что это такое, я объяснить не могу, да и не пытаюсь. Так же как не пытаюсь объяснить, почему в свои тридцать лет я не женат. Это дело случая (о котором я не хочу даже вспоминать), переросшего в привычку. Так вот, что касается Валерии, то "изюминка" в ней, безусловно, есть. Только я еще не понял: хочу ли я ее раскусить и позволят ли мне это сделать.

Обо всем этом я думал, распрощавшись с Маратом и принявшись варить кофе. Кофейная пена начала уже подниматься, изготовившись перелиться через край кофейника, когда вновь раздался телефонный звонок. Я взял трубку и услышал голос, который заставил меня поверить, что телепатия, вполне возможно, вовсе не выдумка.

— Здравствуйте, Игорь. Это Валерия.

— О! — воскликнул я, и это "о!" она могла истолковать как ей хочется.

Она, вероятно, истолковала это как нечто неопределенное, потому что вдруг начала оправдываться:

— Извините, что звоню домой. Я звонила вам на работу, но мне сказали, что вас нет и неизвестно, когда вы появитесь. А домашний телефон не дали, сейчас нигде не дают домашних телефонов. Я пыталась найти Варвару, но не нашла. Тогда я позвонила Косте Поспелову, и он узнал ваш номер в милиции.

— Вы прямо детектив! — сказал я.