Занавес, господа!

— Я попала в скверную историю, — произнесла Валерия еле слышно. — Мне тяжело об этом говорить и… противно. — Я погладил ее пальцы, они слабо дрогнули. — Да, это унизительно, но я расскажу. Тебе. — Я ободряюще кивнул, она вяло улыбнулась. — Накануне смерти Глеба я была у него дома. Я зашла по делу, мне надо было забрать у него пьесу одного местного автора. Впрочем, это неважно, а важно то, что я у него была и у нас произошел скандал. И устроила этот скандал я. Дело в том, что… — она сделала паузу, а затем буквально выпалила, — …в свое время у нас с Глебом был роман!

Наверное, на моем лице отразилось нечто такое, что заставило Валерию вырвать свою руку из моей ладони, но лишь для того, чтобы судорожно вцепиться в нее своими пальцами.

— Это знать будешь только ты! Только! Потому что если узнают другие… — Она посмотрела на меня с такой страстной мольбой, что мне захотелось… Впрочем, мои желания были совершенно неуместны. — Это было еще до романа Глеба с Ольгой. И все прошло, уверяю тебя! Все совершенно прошло! Но… У меня в тот день было плохое настроение. В конце концов, у всех у нас бывает плохое настроение. После того как мы расстались полтора года назад, я к Глебу ни разу не заходила, и вот зашла, а у него дома ничего не изменилось. Кроме одного… На столе у него стояла фотография Ольги. Моей фотографии он никогда даже не имел… Я думала, возьму пьесу и уйду. А он вдруг завел разговоры, как я живу, как настроение и тому подобное… Я ответила, что все нормально. Тогда он спросил, не обижена ли я на него? Я, конечно, сразу поняла, о чем он, и сказала, что вовсе нет, что все в прошлом и к лучшему. Но, честное слово, меня почему-то этот разговор сильно задел. В конце концов, это дурная манера — ворошить прошлое. И тут Глеб говорит: "Раз все в прошлом, то я хочу, чтобы ты оценила", — и вытаскивает коробочку, а в ней кольцо. Такое красивое кольцо с кораллом. Он купил его Ольге, а меня попросил примерить и оценить, понравится ли оно Ольге. Он так и сказал: "Если тебе понравится, значит, Ольга будет рада". И принялся к тому же живописать, как он искал и выбирал это кольцо. А потом взял и… надел его мне на палец. И тут не знаю, что со мной произошло, но я взорвалась! Это получилось отвратительно, я понимаю. Я так страшно накричала на Глеба! Я стояла уже в прихожей и не могла остановиться. Даже сгоряча выпалила, что его убить мало! Представляешь?

Я не представлял. Разрази меня гром, но я не представлял Валерию в истерике. Тем более, устраивающую бурную сцену бывшему любовнику. Окатить его ледяной водой она еще бы могла. Но обдать жаром… И тут я спросил на первый взгляд совершенно некстати:

— У Потоцкого на столе стояла такая же фотография, что висит у Ольги в комнате?

Валерия явно ожидала от меня другой реакции — ее недоуменной взор свидетельствовал именно об этом.

— Не помню.

Вполне вероятно, она действительно не помнила. Но я помнил опись всего более-менее существенного, что находилось в доме Потоцкого. Ее составлял дотошный Марат, и если он включил в нее лежащий на столе ежедневник, то и стоящую на этом же столе фотографию Ольги Кавешниковой явно бы не упустил. Но фотография в описи вообще не значилась, хотя значился фотоальбом в шкафу и кольцо, кстати, тоже. Но про кольцо было написано без прикрас — как и подобает в протоколе без заключения экспертизы: кольцо из желтого металла с бледно-розовой вставкой. И еще я вспомнил, как выглядела Ольга на фотографии в ее доме: крупное лицо, густые волосы, широко поставленные большие глаза — лицо могучего Сергея Павловича в женском варианте.

— А ведь Ольга похожа на отца, — сказал я.

Валерия с прежним недоумением, но уже и с укоризной покачала головой.

— Причем здесь это?

— А при том, что женщина она, наверное, крупная.

— Боже мой! — в сердцах воскликнула Валерия. — О чем ты говоришь?! Ну неужели это сейчас имеет хоть какое-то значение?!

Я взял ее изящную руку, положил себе на ладонь — тонкие длинные пальцы напряженно дрогнули.

— У тебя размер пальцев максимум шестнадцатый с половиной, — произнес я почти нежно. — А у Ольги, судя по всему, не меньше чем восемнадцатый. Ее кольцо с тебя просто бы слетело.

Валерия отдернула руку, словно моя ладонь вмиг превратилась в раскаленную сковородку.

— Слетело! Не слетело! Да я что, его носила?! Я его толком и не примеряла! Я даже не помню, может, я его просто отшвырнула! — Она вдруг обхватила мою шею, рухнула лицом в мое плечо и зашептала с отчаянием: — Игорь, меня давно не интересует Глеб как мужчина. Я вообще не понимаю, зачем я в свое время с ним связалась. Это прошлое, это неважно. Но теперь я попала в скверную историю. — Валерия вскинула голову, посмотрела на меня умоляюще, но это было лишь мгновение, после которого я снова мог лицезреть лишь ее затылок и ощущать губами легкое прикосновение ее волос. — Ведь кто-то мог видеть, как я заходила в квартиру Глеба! Кто-то мог слышать, как я в прихожей устроила эту омерзительную сцену!

Я успокаивающе провел ладонью по ее спине — гибкой, на удивление мягкой и прохладной.