Занавес приподнят

— И в этом ничего зазорного нет, — назидательно ответил ей крепко сложенный мужчина лет сорока. — Вы можете быть инженерами или, допустим, врачами, но здесь, если вы настоящие холуцы и понимаете задачи, стоящие перед всей нацией, обязаны уметь делать все! И трактор водить, и хлеб выпекать, и, конечно, пищу готовить… Стыда в этом нет никакого. Сегодня в ваших руках трактор, а завтра — танк! Обстановка и наши цели обязывают поступать именно так…

По голубоватой рубашке из грубого полотна и маленьким погончикам, из-под одного из которых свисал толстозаплетенный, защитного цвета шнур с торчавшим из нагрудного кармана широким свистком, Хаим определил, что этот человек, по всей вероятности, инструктор военной подготовки. С людьми в подобном одеянии ему приходилось встречаться во время стажировки перед отъездом в Палестину. И все они чем-то напоминали Хаиму преподавателя гимнастики в королевском лицее. У того рубашка была ярко-зеленого цвета, а на рукаве красовалась белая лента со свастикой и начальными буквами «Лиги защиты христианской нации». Зеленорубашечника в лицее остерегались.

Хаим и сейчас решил было отойти от греха подальше, как вдруг увидел, что из столовой вышли несколько человек, один из которых, широкоплечий, высокий, показался ему знакомым. Хаим обошел машину, к которой приближалась группа людей, присмотрелся… Да, это был Нуци Ионас! Они вместе проходили «акшару» вблизи румынского города Тыргу-Жиу. Хаим не осмелился сам обратиться к Нуци, но тот его заметил и, всплеснув руками, радостно приветствовал.

— Хаймолэ Волдитер?! — крикнул он в полном изумлении. — Слушай! Мы думали, что тебя давно нет в живых!

Они обнялись, как родные. Хаим смущенно улыбался, словно был виноват перед коллегами по «акшаре». Нуци взял Хаима под руку и энергично протиснулся с ним сквозь толпу на дорогу.

Хаим понял, что Нуци занимает высокое положение, но все же спросил дружка:

— Ты, Нуцик, как я вижу, большим человеком стал? Это очень хорошо. Я рад за тебя, ей-богу!

— Дел по горло, а забот еще больше, — уклончиво ответил Ионас. — Ты лучше расскажи о себе. Это правда, что болел тифом? Как это случилось? Кто лечил?

Хаим коротко поведал о своих злоключениях. Смущаясь, сообщил он и о своей женитьбе на той самой девушке, которая спасла его от смерти.

— Так это отлично! — искренне обрадовался Нуци. — Молодец! А где она? Покажи, не прячь!

— Да нет, не прячу… Но она, понимаешь… — запнулся Хаим. Он не хотел, не мог произнести слово «глухонемая», хотя не умел и подобрать другое, которое сразу позволило бы собеседнику все правильно понять.

Нуци же был в хорошем расположении духа и, не задумываясь, сказал первое, что пришло в голову:

— Ребенка уже ждете, а, Хаймолэ? Признавайся!

Хаим еще больше смутился, опустил глаза.

— Нет, Нуцик… — сдержанно ответил он. — Она просто не может говорить… От рождения. Совершенно… Теперь ты понимаешь?

Ответ был настолько неожиданным, что Нуци остановился, словно налетел на стену.

— Серьезно-о? — едва прошептал Нуци. Лицо его выражало крайнее удивление, но, спохватившись, он заставил себя улыбнуться и преувеличенно добрым голосом добавил: — Ну и что?! Какое это, в конце концов, имеет значение! Ведь ты ее любишь?

— Больше жизни, — тихо, но твердо ответил Хаим, глядя Нуци в глаза. — А жизнью, как тебе уже говорил, я обязан в очень большой мере именно ей.

— Так это же отлично, Хаймолэ! — Нуци тряхнул руку друга. — Это же главное!.. Ты извини. Сначала я не понял тебя…

Ойя встретила Нуци очень настороженно. Скрыть испуг, вызванный неожиданным приходом незнакомого человека, она не могла. Когда же поняла, что гость — добрый друг Хаима, будто засветилась вся, улыбаясь, торопливо смахнула пыль с табуреток и подала одну гостю, другую — Хаиму.

Красота Ойи поразила Нуци, однако, рассуждал он про себя, Хаим, видимо, честный и в то же время чудаковатый парень. Ведь одной красотой счастлив не будешь… А рабское повиновение можно получить и от прислуги…

Выйдя из палатки вместе с Нуци, Хаим с сожалением заметил:

— Спешишь? Я понимаю, много дел… А мы так ни о чем и не успели поговорить…

Нуци насторожился. Он подумал, что Хаим собирается его о чем-то попросить. Он же, Нуци Ионас, не любил оказывать помощь тем, кто вряд ли мог быть полезным ему самому. Поэтому равнодушно, не глядя на Хаима, он спросил:

— Тебе что-нибудь надо?

— Не-ет! — протянул Хаим. — Просто хотелось узнать, как наши друзья по квуца поживают. Где они? Кто чем занимается?

Нуци облегченно вздохнул. И все же, стараясь поскорее отделаться от Хаима и тем самым предупредить его возможные просьбы, он небрежно заметил:

— А что, собственно, здесь можно делать? Сам видишь: все трудятся, вкалывают и пока что живут не жирно…