Занавес упал

— Я все помню! — закричала Дарья, дрожа всем телом. — Зачем ты пришла? Оставь меня!

— Я здесь, чтобы помочь, мамочка.

— Не смей меня так называть!

— Я помогу. Представь, что те отморозки попадут к тебе в руки и ты сможешь с ними сделать все, что пожелаешь. Только представь это! Месть! Согласись, это лучше, чем бритвой по венам. Месть. Ты только произнеси это слово вслух, попробуй его на вкус, мамочка! Я знаю, где они сейчас. Те, кто убил меня, заслуживают мучений. Эти твари должны страдать!

— Месть, — сорвалось с губ Дарьи.

— Да, месть!

Зазвенел колокольчик — звук походил на смех. Зашелестела листва, в тусклом свете фонарей заметались тени. Лезвие выскользнуло из пальцев. Дарья повернулась, расправив плечи, и посмотрела на ту, кто в других обстоятельствах вызвал бы у нее мистический страх.

Струи дождя удивительным образом не касались маленькой фигурки девочки. Черная бандана с белыми черепками, синий джинсовый комбинезон, на лямке которого желтел круглый значок с улыбающейся рожицей, — выглядели сухими. Взгляд Дарьи приковали ее глаза, они казались необычайно глубокими, и на дне этой бездны горел голубоватый огонь. Девочка была бы точной копией Киры, если бы не острота черт бледного лица.

У Дарьи в душе ничего не всколыхнулось, ведь она смотрела лишь на жалкое подобие своей дочки, на гротескное творение неведомых сил. Изумление, страх? Нет, эти эмоции затерялись в закоулках разума. Но было удивительное возбуждение, вызванное словом «месть».

— Ты знаешь, как найти убийц? Правда, знаешь?

Девочка кивнула, ее губ коснулась легкая какая-то кукольная улыбка.

— Знаю. Они живут неподалеку, в цыганской деревне. Номер дома — тридцать три. Больше нет желания убивать себя?

Дарья теперь отчаянно желала жить — ради ненависти. Появилась злая, замешанная на предвкушении радость. Как же все изменилось в одночасье! И дождливая ночь теперь не казалась унылой, и пустота в душе исчезла. Принявшее облик Киры существо указало путь, и Дарья уже знала, что пойдет по нему уверенно, не оглядываясь. Ее бросило в жар, глаза заблестели, голова была ясная как никогда.

— Нет, — ответила она на вопрос.

— Теперь все в твоих руках, мамочка. Действуй. Сделай так, чтобы они страдали. А я буду рядом. Всегда.

— Кто ты?

Девочка развела руками, из-за чего колокольчик тренькнул пару раз.

— В свое время узнаешь. — Огонь в глубине ее глаз стал ярче. — В свое время, мамочка.

Фигурка девочки распалась на черные дымные клочья, среди которых вспыхнули и погасли два синих огонька. Мгновение — и клочья растворились в воздухе, став частью промозглой ночи. Откуда-то издалека донесся тихий звон колокольчика: динь-динь, динь-динь… динь… Дарья расценила это как «Я рядом. Всегда».

Она только сейчас ощутила прохладу дождя — поежилась, обхватила руками плечи. Ее обуревала жажда действий, но пробудившийся вдруг здравый смысл настойчиво твердил: хорошенько все обдумай! Не испорти предоставившийся шанс сиюминутным порывом! Дарья вспомнила тех типов в масках… Воображение подрисовало им сочащиеся злобой звериные глаза. А может, убийцы и не были людьми? Она ведь и следователям говорила (пока могла вразумительно говорить), что в дом явились посланные Грозой чудовища. Это и сейчас не казалось бредом.

Накатила волна ярости, но не бессильной, как раньше, а будоражащей, от которой жилы наполнялись силой. Возможно, так чувствовали себя берсерки, когда глядели в лица врагов. Дарье нравилась эта ярость, она была как глоток чистой воды во время лютой жажды, с ней не хотелось расставаться, с ней хотелось жить.

Сквозь мокрую ночную рубашку ногти вонзились в кожу, напряглась каждая мышца в теле. Дарья порывисто задышала сквозь стиснутые зубы, ощущая себя на грани безумия, но зная, что не переступит черту. Пока не отомстит — не переступит. Выдержит. На поминках и похоронах все убеждали ее, что она сильная. Врали. Чертова ложь во спасение. Горе сделало ее слабой, почти мертвой. Но теперь есть ярость.

Теперь она и вправду сильная.

* * *

Проснулся Алексей ранним утром. Пить хотелось ужасно, во рту — вкус дерьма, а в голове боль и тяжелые мысли. Сел на диване, протер глаза, зевая… да так и застыл с открытым ртом. Изумление — нет, даже легкий шок — вызвала Дарья.

Она стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди, и смотрела на экран работающего без звука телевизора. На ней были джинсы, черная футболка, волосы аккуратно зачесаны назад.

Алексей озадаченно поскреб щетину на щеке: куда делся тот ходячий мертвец, которого он вечером укладывал в кровать? Вот это номер! Дарья выглядела подтянутой и полной сил, лишь глаза странно блестели. Странно блестели? Да вчера они вообще напоминали две мутные капли, в которых жизни было меньше, чем в осколках стекла. Удивительная метаморфоза! Алексей пока не мог понять, пугаться ему или радоваться. Уж очень все походило на продолжение сна. Он даже головой тряхнул, чтобы проснуться.

— Тебе лучше уйти, — промолвила Дарья, не отрывая взгляд от экрана.

По телевизору шло кулинарное шоу. Толстый тип в фартуке резво шинковал зелень.