Занавески

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Ой, Дарья, ой, холера! Вот, Лександра, она у нас завсегда такая. Я с ей десять лет отробила на ферме. Поставили нам, помнится, машину-дойку. Машины-то поставили, а с электричеством у нас знаешь как? То есть, то нету!

Д а ш а. Чаще нету, чем есть! Свое динамо иметь надо! Повертишь им перед электриком, дадут свет. Или перед кем там надо? Нынче бабе без приличного динамо нечего делать!

Наверху появляется  П о л и н а. Спускается по лестнице. Она в светлых брюках и белом пиджаке. Лет ей около тридцати. Она эффектна, красива. Причем знает о своей наружности и любит ее демонстрировать, но не очень заметно. Умна, сдержанна, даже чуть холодновата. Она кивает всем сидящим за столом, улыбается.

Б а с а р г и н а. Да когда же ты встала? А я и не видела.

П о л и н а. Я раньше вас. Туалет занимает уйму времени! Доброе утро! Александра Прокофьевна, познакомьте меня. (Подходит к Александре Прокофьевне, кладет ей на плечи руки и целует в щеку.)

Б а с а р г и н а. Это наша Полина. Жена, значит, Егора. Это подруга моя, Домна Пантелеевна. А это Дашенька, дочка Степана.

П о л и н а. Очень приятно! А где же Егор?

Б а с а р г и н а. Так Егорий рыбу ушел ловить.

Д а ш а. Ну, вы уж чаевничайте, а мне домой надо.

П о л и н а. Вы спешите?

Д а ш а. Борова надо накормить да курам дать… Я уж к вечеру явлюсь.

Б а с а р г и н а. Так ты приходи!

Д а ш а. Приду, приду. (Уходит.)

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Ишь Егор-то, каку взял!

П о л и н а. Какую?

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. На сколь же ты его моложе?

П о л и н а. На двадцать лет.

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. И ничего?

П о л и н а. Ничего.

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Вот я чего дикую, Лександра. Откуда такие берутся? Это что за порода? Ведь не было ране таких! Глянь: и ухожена, и уложена! И все-то в ней по ровной дольке.

П о л и н а. Не все. Есть и не по ровной.

Б а с а р г и н а. Садись, Поленька, чайку откушай. Блинчики вот со сметанкой. Чего снилось на новом месте?

П о л и н а. Не помню. Что-то снилось, а вот что? Нет, не помню.

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. И где же вы работаете?

П о л и н а. Нигде. Помогаю Басаргину.

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Ну да… такого мужика обиходить целую фабрику надо.

Входит  Б а с а р г и н. Он в модной спортивной куртке, на голове фирменная кепка с козырьком, в болотных сапогах и с удочками. Заметно раздражен, хотя и сдерживает себя.

П о л и н а. А я не слышала, как ты ушел…

Б а с а р г и н. Меня соловей разбудил. (Смотрит на Домну Пантелеевну.) Пантелеевна?

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Она самая, Егор. Она и есть. Я-то все на твою жену любуюсь. Хороша!

Б а с а р г и н (ставит удочки). Рыбы нет! (Проходит в дом, целует Домну Пантелеевну.) Дмитрий-то как?

Д о м н а  П а н т е л е е в н а (смахнув слезу). Воевал, воевал, да, кажись, отвоевался. Нынче придет, сам расскажет. Ты-то, вот оно, диво! Ведь в какие люди выбился, ажно боязно к тебе подходить. Мы тебя на кажном собрании поминаем. У нас, как что, сразу про Егора. Вышел же из наших ажно вон куда! А мы, мол, что? И Степан-то, видно, оттого забуксовал. Да ведь и то, что крестьянской работы не знал. Сразу пошел учиться. Зоотехником стал. После все ходил песни записывал. И как-то заглохся человек. Конечно, и то беда, что жена бросила.

Б а с а р г и н а. Где она теперь, Галина?

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. В райцентр укатила. Мужик ее новый у нас в клубе работал. На баяне играл, хором заведовал. А после вот с Галиной убежали. Степан и так-то одной желчью жил, а после прямо как с цепи! Всех перелает! Да ведь, люди добрые, он и впрямь, может, человек особенный, а мы-то по темноте не видим. Нынче-то худо, что народ всякого до себя опускает, а сам у вверх не идет! Увидит, что не такой живет рядом, давай его ломать-подламывать. Интерес потеряли к человеку.

Б а с а р г и н. А почему рыбы нету?

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Теперь чего ни возьми, нету. А зачем она тебе, Егор? Исть ее нынче никак нельзя. У нас тут поотравлялись через нее мужики. Кругом заводы понатыкали. У нас как? Лишь бы подешевле. Сила дармовая. Ты уж прости, Егор, за рассуждения. А только вам, академикам, привезут, положат. Ты, Егор, места-то свои признал?

Б а с а р г и н. Рыбы нет!

Б а с а р г и н а. Да что ты со своей рыбой?!

Б а с а р г и н. Ничего… Тоскливо. Речка болотом воняет, мостик, что через ключ был, сломан! Плохо…