Занавески

Б а с а р г и н. Ничто так не портит человека, как постоянное пребывание в домашних тапочках! (Садится за стол.) Полина, будь любезна, налей чаю, покрепче. До чего здорово. Скоро двенадцать, а ни одного телефонного звонка! Ощущение счастья! Так вот… Со мной в институте учился один человек. Он всегда ходил в тренировочных штанах, в домашних тапочках, причем на босу ногу. Говорил «чо» вместо «что». Эдакий мужичок из народа. И что же? Он пробился в науку. И сейчас даже большой авторитет. Но как ученый он реакционер! Он и в науке «чокает». Тебя, Степан, среда заела.

Входит  А л е к с а н д р а  П р о к о ф ь е в н а.

Б а с а р г и н а. Господи! Егорий! Чего делать-то станем? Окромя консервов да макарон, ничего в магазине!

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Все, что нужно, я купил.

Б а с а р г и н а. Ой, господи! Я и не вижу, что Степан дома. Так ты разве не за водкой ездил?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Водку и сюда привозят.

Б а с а р г и н а. Как все было, так все и осталось.

Б а с а р г и н. Кто еще из наших в деревне остался?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Никого. Ты, я да Митька Хомутов. А все умерли.

Б а с а р г и н. Как это умерли?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Вот так… Ты же двадцать шесть лет… вру. Двадцать восемь лет в селе не был.

Б а с а р г и н. Я чаю просил!

П о л и н а. Извини, пожалуйста! (Быстро подает чай.)

Б а с а р г и н. А вам сколько лет, Петр Лукич?

Л у к о в. Мне? Тридцать. Жене тоже тридцать.

Б а с а р г и н. Дети есть?

Л у к о в. Нет. Да и, по правде, не надо. Чужие надоели.

П о л и н а. Степан Андреевич, может, и вам чаю?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Спасибо, не хочу. Вон вы лучше Петьку угостите.

П о л и н а. Я уже предлагала, но он отказался.

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Петя, зачем? Налейте ему, Полина Сергеевна, налейте. Чай мозги прочищает.

Б а с а р г и н а. Все, поди, повыгорит, а?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Не все. Люди останутся. (Подает стакан с чаем Лукову.) Пей. Теперь модно в России чаи гонять.

Б а с а р г и н а. Кушать станеь, Егорий?

Б а с а р г и н. Мне все равно.

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Дашка все сделает. Задание дано. Приехали в гости, гостюйте, а не по магазинам носитесь.

Б а с а р г и н а. Ты что так с матерью-то?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Интересно, как?

Б а с а р г и н а. Ты, видно, завидуешь, что вот, мол, мать на белых хлебах живет? Так что? Коли бог дал! А как вас ростила, так того…

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Ладно, что было, то быльем поросло.

Б а с а р г и н. Интересно, а что было?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. А то было, что, пока ты учился, я вламывал! Думал, после и ты мне поможешь! Помог! Дашку и ту не вытащил! (Встает и уходит.)

П о л и н а. Егор, надо домой ехать.

Б а с а р г и н. Куда домой? А это что? Не мой дом? Это мой дом!

Л у к о в. Зачем он вам?

Б а с а р г и н. Он мне просто завидует! А кто ему мешал выучить Дашу? Где она, между прочим?

Б а с а р г и н а. Утром приходила. На ферме работает.

Б а с а р г и н. Я, что ли, виноват! Что ты так на меня смотришь, Полина?

П о л и н а. Тебе показалось.

Б а с а р г и н. Нет, не показалось.

Входит  Х о м у т о в. На нем светлая, с засученными по локоть рукавами рубашка. Он крепкий, резкий. Говорит с азартом и громко.

Х о м у т о в. Чего шумишь, академик? Ишь ты какой! Ну, здорово!

Б а с а р г и н. Дмитрий? Ты?!

Х о м у т о в. Я… (Обнимает Басаргина.) Извини, небритый. Вишь как: лето только началось и какая жара? Людей на бригады разбил… Все равно не работают! Я говорю: вам что — денег не надо? Не надо, — говорят. Да и то верно. Черта на них купишь? У тебя-то как, в Москве?

Б а с а р г и н. Нормально.

Х о м у т о в. Ну? Где бывал, что видел? Люди-то как живут?

Б а с а р г и н. Люди везде живут по-разному.

Л у к о в. А вот в Париже. В Париже как?

Х о м у т о в. Ты с женой-то познакомь.

Полина протягивает руку.

П о л и н а. Полина Сергеевна. А о вас наслышана. Егор часто вас вспоминает.

Х о м у т о в. И на этом спасибо. (Достает бутылку водки.) Ну? За приезд, что ли?

Б а с а р г и н. Не пью.

Х о м у т о в. Совсем?

Б а с а р г и н. Совсем.

Х о м у т о в. А ты, Петр Лукич?

Л у к о в. Не! С утра нет…

Х о м у т о в. Ну ладно… Верно… Слушай, Егор, мне в райком надо. Потом… Это… В общем, давай к вечеру, да?

Б а с а р г и н а. А меня не признал, Митяй?

Х о м у т о в. Елки-моталки! Александра Прокофьевна? А я думаю: что это за девица стоит? Совсем городская стала?

Б а с а р г и н а. А ты — сивый!

Х о м у т о в. У меня, мать, фамилия какая? Хомутов! Вот, кроме фамилии, ничего нету. Шея да хомут. Все вместе! Ну ладно! До вечера, москвичи! Тебе в райцентр не надо?

Л у к о в. Надо бы… Тогда я баян у вас оставлю. Пусть до вечера постоит.

Луков и Хомутов уходят.

П о л и н а. Где мы, Егор?