Занятие не для дилетантов

— Я рассказал Куину всю эту историю, Джон. — Талли позабыл свои изысканные манеры и даже принялся размахивать руками. — И скажу тебе напрямик: у Рэйфилда чертовски мало надежды на успех. Он говорит, что сегодняшний следственный эксперимент в конторе — мог ли туда ночью проникнуть посторонний, — все осложнил.

— Как же так? — вскричал Кэррол. — Сам признал, что не может с уверенностью сказать, что именно меня впустил в здание той ночью. Это был не я, Талли. Кто-то намеренно старался походить на меня — такие же пальто и шляпа, такая же характерная походка — из-за раненой на Лейте ноги — все легко скопировать. А потом этот парень проник в нашу контору и стянул мой пистолет. Даже ребенку ясно, что меня хотят погубить.

— А как ключ от вашей конторы оказался у постороннего? — поинтересовался Эллери.

— Откуда я знаю? Откуда я знаю, что это был посторонний?

Не дождавшись ответа, Кэррол сердито глянул на собеседников.

— Вы мне не верите. По сути дела ни один из вас мне не верит.

— Дело не в этом, Джон, — сказал Уэст и принялся ходить взад и вперед по камере.

— Послушайте, — начал Эллери, — Уэст сообщил мне, что вы располагаете важной информацией и по какой-то непостижимой причине утаиваете ее. Если она поможет вам оправдаться, мой вам совет — выкладывайте все начистоту.

Где-то закричал заключенный. Уэст остановился как вкопанный. Кэррол обхватил голову руками.

— Да, в ту ночь в пятницу я сделал нечто такое, что могло бы рассеять подозрения.

— Вот так так! — воскликнул Уэст.

— Но это может вызвать всякие кривотолки, гнусные домыслы.

— Гнуснее камеры смертников в Синг-Синге? — осведомился Эллери.

— Женщина, которая тебя недолюбливает? — догадался Уэст.

— Ты прав, Талли. — Кэррол не смотрел на Эллери, обиженный его неделикатностью. — И я обещал ей, что прибегну к ее помощи лишь в крайнем случае. Но — Бог свидетель — не ради нее я хранил тайну. Я молчал из-за Елены. Елена любит меня, но она женщина, к тому же больная женщина. Если бы она мне не поверила…

— Давайте называть вещи своими именами, — предложил Эллери. — Вы были с другой женщиной в то время, когда совершилось убийство? Вы и впрямь можете доказать свое алиби?

— Да.

— И он хранит молчание! — Уэст опустился на койку рядом с другом. — Ты что — рехнулся? Неужели ты совсем не доверяешь Елене? Что случилось? Кто эта женщина?

— Фелиция.

— Ого!

— Миссис Хант? — без обиняков спросил Эллери.

— Она. В ту ночь я бродил под дождем и думал, как удержать Мередита от разоблачения моей оплошности с двадцатью тысячами долларов, чтоб он не отдал меня под арест. Вот тогда я и вспомнил про Фелицию. Она всегда умело добивалась от Мередита всего, чего хотела. Я позвонил ей из автомата и спросил, можно ли зайти. Пожалуй, я здорово струсил, — прошептал Кэррол и смолк.

— Ну, и что дальше? — спросил Уэст.

— Она еще не спала, читала в постели. Когда я рассказал ей, в чем дело, Фелиция пригласила меня зайти. Она сама отворила дверь. Горничная, наверное, спала — во всяком случае я не видел Серафины.

— Когда это было? — поинтересовался Эллери.

— Я пришел к ней около часу ночи. Ушел в четыре тридцать утра. — Кэррол горько рассмеялся. — Теперь вам ясно, почему я держал язык за зубами. Мог ли я надеяться, что жена поверит, будто я провел три с половиной часа ночью наедине с Фелицией, причем она была — боже правый! — в ночной рубашке и игривом пеньюаре, за разговорами? И разговоры, кстати, ни к чему не привели.

— Три с половиной часа? — Эллери удивленно поднял брови.

— Фелиция не могла взять в толк, почему она должна меня спасать. Очаровательная женщина. — Кэррол ссутулился. — Вот я и объяснил вам, как прозвучала бы эта история. Да я и сам бы наверняка в нее не поверил.

— Ты долго еще собираешься бороться за свою честь? — проворчал Уэст. — Если б я не знал Джона так близко, Куин, я бы тоже скептически отнесся к его рассказу. Фелиция его привлекала. И вместе с тем она всегда казалась ему невыносимой. Полагаю, Джон, Фелиция охотно пошла бы на сделку?

— Похоже, да.

— Ночь любви в обмен на то, что она станет твоей заступницей перед дражайшим Мередитом. Маленькое либидо Фелиции сделало бы свое дело. Но Елена… — Уэст нахмурился. — Да, ситуация, ничего не скажешь.

— Придется рискнуть, Кэррол. А подтвердит ли миссис Хант ваше алиби в суде? — справился Эллери.

— Ей трудно будет оспорить собственную подпись. Я предложил ей подписать официальное заявление, а потом документ заверил нотариус.

— Прекрасно. А где это заявление?

— В конторе, в моем сейфе. Оно в простом конверте из манильской бумаги и перехвачено красной резинкой.

— Я вам советую: дайте Уэсту разрешение открыть сейф, а я пойду сопровождающим и обеспечу охрану. Немедленно.

Кэррол закусил губу. Потом решительно кивнул.

— Вам известен шифр, Уэст?

— Если только Джон не поменял его. Это сейф с сочетанием букв, где шифром может стать любое выбранное вами слово. Джон, у тебя тот же шифр — "Елена"?

— Нет, я менял проклятущий шифр четырежды за лето. Теперь он "Тайна".