Занятия по духовно-нравственному воспитанию дошкольников на материале русских народных былин

Как хватил Илья коня плеточкой, взвился Бурушка-Косматушка, проскочил полторы версты. Где ударили копыта конские, там забил ключ живой воды. Встречали вы такие роднички? Они из-под земли бьют, а водичка в них вкусная-вкусная, холодная, полезная… У ключа Илюша сырой дуб срубил, над ключом колодезный сруб поставил, чтобы чистой да прозрачной оставалась водица. До сих пор льется там родничок живой, до сих пор стоит дубовый сруб. Знают и помнят люди, что ехал здесь русский богатырь, крестьянский сын Илья Иванович – и добрый след оставил. А по ночам к ключу студеному приходит медведюшка воды испить и набраться силы богатырской.

Поехал Илья дальше. Ехал он дорогой прямоезжей мимо города Чернигова.

Как подъехал он к Чернигову, услыхал под стенами шум и гам: обступило город татарское войско: подступили к Чернигову три царевича, с каждым силы сорок тысячей.

От пыли, от пару лошадиного над землею мгла стоит, не видно на небе красного солнышка, не видно вечером ясного месяца. Не проскочить меж татар серому заюшке, не пролететь над ратью ясному соколу. А в Чернигове плач да стон, звенят колокола похоронные. Страшно людям, того и гляди разломают враги стены крепкие, ворвутся в город, никому пощады не дадут. Заперлись черниговцы в каменную церковь, плачут, молятся, смерти дожидаются.

Разгорелось у Ильи сердце. Осадил он Бурушку, вырвал из земли зеленый дуб, с каменьями да с кореньями, ухватил за вершину, да на татар бросился. Стал он дубом помахивать, стал конем врагов потаптывать. Где конь промчится, сто врагов валится, где дубом махнет – там станет пустая улица, отмахнется – переулочек. Испугались татары, прочь побежали, только пятки засверкали. Доскакал Илья до трех царевичей, ухватил их за желтые кудри и говорит им такие слова:

– Эх вы, татары-царевичи! В плен мне вас, братцы, взять или буйные головы с вас снять? В плен вас взять – так мне девать вас некуда. Головы с вас снять – чести мало богатырю Илье Муромцу. Разъезжайтесь-ка вы по своим местам, по своим ордам да разнесите весть по всем врагам, что родная Русь не пуста стоит, есть на Руси сильные, могучие богатыри, пусть об этом враги крепко подумают.

В один скок перепрыгнул Бурушка стену городскую, въехал Илья в Чернигов. Зашел он в каменный собор, а там люди плачут, обнимаются, с белым светом прощаются.

– Здравствуйте, люди черниговские, что вы плачете, обнимаетесь, с белым светом прощаетесь?

– Как нам не плакать: обступили Чернигов три царевича, с каждым силы сорок тысячей, погубить нас хотят. Иди и ты к нам, прячься.

– Не честь-хвала богатырю от врага прятаться. Вы взойдите-ка на стену крепостную, посмотрите в чистое поле, на вражью рать…

Взошли черниговцы на стену крепостную, поглядели в чистое поле, – а там враги побитые. Кто стоял – тот лежит, а кто не лежит, тот прочь бежит.

Кланяются Илье и бояре, и купцы черниговские, и дети, и старики, и красные девицы, плачут от радости, несут ему хлеб-соль, серебро, золото, дорогие ткани, драгоценными камнями вышитые.

– Добрый молодец, русский богатырь, ты какого роду-племени? Какого отца, какой матушки? Как тебя по имени зовут? Ты иди к нам в Чернигов воеводой, будем все мы тебя слушаться, тебе честь отдавать, тебя кормить-поить, будешь ты в богатстве и почете жить.

Покачал головой Илья Муромец:

– Добрые люди черниговские, я из-под города из-под Мурома, из села Карачарова, простой русский богатырь, крестьянский сын. Я спасал вас не из корысти, и мне не надо никакой платы – ни серебра, ни золота. Я спасал русских людей, красных девушек, малых деточек, старых матерей. Мое богатство – сила богатырская, мое дело – не воеводой в богатстве жить, а Руси служить, ее от врагов оборонять.

Стали просить Илью черниговцы хоть денек у них побыть, попировать на веселом пиру, а Илья и от этого отказывается:

– За честь вам спасибо, но некогда мне, люди добрые. На Руси от врагов стон стоит, надо мне скорее к князю добираться, за дело браться. Дайте вы мне на дорогу хлеба да ключевой воды и покажите дорогу прямую к Киеву.

Задумались черниговцы, запечалились:

– Эх, Илья Муромец, прямая дорога к Киеву травой заросла, тридцать лет по ней никто не ездит…

– Что такое?

– Засел там у речки Смородиной Соловей-разбойник. Он сидит на трех дубах, на девяти суках. Как засвищет он по-соловьиному, зарычит по-звериному – все леса к земле клонятся, цветы осыпаются, травы сохнут, а люди да лошади на землю падают. Всех злодей убивает, да не оружием, а ревом звериным, шипом змеиным да разбойничьим посвистом!

Поезжай ты, Илья, дорогой окольной. Правда, прямиком-то до Киева триста верст, а окольной дорогой – целая тысяча.

Помолчал Илья Муромец, а потом усы закрутил, бороду разгладил и головой тряхнул.

– Стыдно мне, молодцу, бояться реву звериного, шипу змеиного да свисту соловьиного, прятаться по окольным дорожкам. Стыдно позволять Соловью-разбойнику людей губить. Я поеду дорогой прямой, неезженой!

Вскочил Илья на коня, хлестнул Бурушку плеточкой, да и был таков, только его черниговцы и видели!