Занимательная ботаника

Мне хочется рассказать еще об одном жувущем у нас представителе того же семейства, о сладко-горьком паслене (Solanum dulcamara). Растение довольно красивое, встречается и на бурьянах, но чаще водится в зарослях кустов на сыроватой почве. Сладко-горьким этот паслен называют потому, что кора у него сладкая, а самый стебель горький. Не советую проверять, так как и та и другой ядовиты. Еще ядовитей красивые ярко-красные ягоды.

Лиловые цветы этого паслена похожи на мелкие цветы картофеля.

Советую вам, читатель, присматриваться при случае к побегам сладко-горького паслена для того, чтобы поискать изредка встречающихся курьезных «выродков». Дело в том, что, помимо типичной формы, частью с простыми, частью с тройными листьями, встречается (преимущественно в юго-восточных областях) так называемая «персидская» разновидность, у которой все листья простые (не тройные) и сердцевидной формы. В нашей средней полосе попадаются иногда интересные экземпляры, у которых от одного корня растут побеги и типичной формы, и «персидской» разновидности.

Всмотритесь в цветок сладко-горького паслена. Он имеет курьезную особенность. У основания долей венчика имеются зеленые пятнышки с белой каемочкой. Они похожи на капельки. Как будто цветок хочет обмануть насекомое, ищущее нектар, которого в цветке совсем нет. Поживиться от цветка могут лишь те насекомые, которые собирают пыльцу; они и могут производить опыление; но паслен особенно за этим не гоняется, обыкновенно удовлетворяясь самоопылением.

Анчар

В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит один во всей вселенной.

…

К нему и птица не летит,

И тигр нейдет; лишь вихорь черный
На древо смерти набежит
И мчится прочь, уже тлетворный.

…

Но человека человек

Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек,
И к утру возвратился с ядом.

Принес — и ослабел, и лег

Под сводом шалаша на лыки,
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.

А князь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы,
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы[50].

Как звучны эти пушкинские строфы! Как гармонично вплетаются аккорды ломоносовского стиля в экзотическую мелодию баллады!..

Но если мы с вами, читатель, не поддаваясь чарам поэзии, перечитаем стихи Пушкина трезвыми, внимательными глазами, какие полагается иметь натуралистам, мы в каждой строке, в каждом эпитете увидим наивные заблуждения. Настоящий анчар, о котором нам много интересного могут рассказать сведущие ботаники, совсем не похож на воспетое Пушкиным «древо смерти». Настоящий анчар никак не может расти на «раскаленной почве» «чахлой и скупой пустыни». Он растет на самых тучных почвах влажных тропических лесов, где зачастую один ливень дает больше воды, чем у нас выпадает за целый год. Ядовитость настоящего анчара далеко не так ужасна, как это представлялось поэту. Чтобы отравить раба, царю надо было бы воткнуть в него напоенную соком анчара «послушливую стрелу», да и то отравление получилось бы, вероятно, несильное: недаром малайцы для отравления стрел к соку анчара примешивают, как говорят, еще другие, более сильные яды, в которых у них нет недостатка. И птица, и тигр, и человек могут чувствовать себя вполне благополучно в непосредственной близости с настоящим анчаром.

Типичные экземпляры анчара представляют собой стройные, очень высокие деревья метров в 40 высотой, причем нижние метров 25 приходятся на гладкий, прямой ствол без ветвей.