Занимательная ботаника

Веточка цветущего анчара может быть очень интересна для любителя ботаники. Анчар — растение однодомное. Женские его цветы сходны с женскими цветами нашего лесного ореха: просто зеленые почечки, из чешуек которых торчат рыльца; но мужские соцветия совсем не похожи на ореховые сережки. На первый взгляд они похожи на грибы, на какие-нибудь маленькие опенки; но, если присмотреться внимательнее, они, пожалуй, покажутся вам сходными с маленькой головкой подсолнуха. Шляпочка «грибка» усажена маленькими цветочками, несущими одни тычинки. Эти «грибки» желто-розового цвета резко выделяются среди зелени листьев; расположены они под женскими цветами, а не над ними; все это говорит за то, что анчар не рассчитывает, подобно нашему орешнику, на опыление ветром, а старается привлечь к этому делу каких-нибудь насекомых.

Я сравнивал здесь анчар с орешником лишь из-за внешнего сходства женских цветов; но орешник никак нельзя отнести к многочисленной и весьма разнообразной родне анчара. Из близко знакомых нам растений и долголетний вяз, и многополезная конопля, и веселый хмель, и сердитая крапива довольно близки к анчару. Из более южных растений в родстве с ним состоят, например, фига (инжир, «винная ягода») и шелковица; из тропических — хлебное дерево, дынное дерево, разные фикусы, дающие каучук и т. д. Почему вся эта очень разнохарактерная компания считается близкими между собою родственниками, об этом не будем пока справляться у специалистов, а то они заведут нас в такие дебри теоретических соображений, за которыми мы, пожалуй, забудем о зеленых дебрях живых растений.

* * *

Анчар или, по крайней мере, что-то вроде анчара попало даже в оперу. Есть такая старая мейерберовская опера «Африканка». Прежде очень модная, теперь она лишь изредка исполняется на сценах. Это, кажется, единственная опера, драматический сюжет которой мог бы тронуть сердце натуралиста, даже всецело отданное науке.

Герой оперы — историческое лицо, португалец Васко да Гама. Драматический конфликт в том, что люди, имеющие власть, не верят в осуществимость смелого замысла Васко найти морской путь из Португалии в Индию. Преодолев всякие препятствия, Васко находит этот путь при содействии влюбленной в него пленницы-африканки. В последнем акте действие происходит на острове среди Индийского океана: Васко, достигший своей заветной цели, уезжает в Европу, а покинутая африканка умерщвляет себя, вдыхая испарения ядовитого дерева.

Что же это за дерево?

При этом вопросе вы меня, пожалуй, остановите и скажете:

—  Помилуйте! В фантастической опере фантастическая африканка среди картонных декораций задыхается, распевая нежные мелодии под аккомпанемент оркестровых скрипок; а вы в это сплетение фантазий и всяческих условностей хотите идти с ботаническим определителем в руках!

—  Совершенно согласен, что это — не совсем логично; но мне хочется воспользоваться этим поводом, чтобы сказать два слова о некоторых тропических деревьях.

Автор оперного либретто называет дерево — «манцинелла». Действительно, такое дерево из семейства Молочайных существует (Нурротаnае mancinella); оно действительно чрезвычайно ядовито, и прежде считавшиеся выдумкой рассказы о том, что оно может отравлять стоящего вблизи человека, в позднейшее время считаются вполне правдоподобными. Но эта манцинелла никак не могла бы попасться на пути Васко да Гама по Индийскому океану: она водится исключительно в тропической Америке и на Антильских островах. На острове мог бы, конечно, расти анчар, но и он, как, впрочем, и манцинелла, не подходит потому, что автору либретто хочется, чтобы дерево было покрыто красивыми цветами. Но при таких условиях декоратор не в состоянии соблюсти какую-нибудь ботаническую правдоподобность. В тех двух постановках, которые привелось видеть мне, декораторы изображали нечто похожее на знаменитую амхерстию; получалась очень красивая картина, но это была явная клевета на совершенно безвредное растение…