Занимательная история. Выпуск 2

После достижения уровня всеобщего образования (см. Древнерусские берестяные грамоты), далее, по мере укрепления христианства (скорее, псевдохристианства)[26] страну всё более и более накрывала Эпоха Моли: если первый Болонский университет начал свою работу в 1088 г., Кембридж в Англии в 1214-м, то в России это событие произошло лишь в 1755-м! Означает ли это обстоятельство факт чудовищного цивилизационного отставания России от Западной Европы? И да и нет.

Здесь важна точка отсчёта. За неё я возьму пик количества религиозных сюжетов в полотнах европейских художников по данным Питирима Сорокина – «пик Сорокина», перелом XII–XIII (см. график).

По сути западные «университеты» ничем, абсолютно ничем поначалу не отличались от русских монастырей, где занятием «студентов»-монахов был такой же набор стараний: освоить церковнославянский язык (в Кембридже и проч. – латынь), набрать навыки счёта, желательно настолько, чтобы этих знаний хватило для расчёта пасхалий (как максимум) или для подсчёта получаемой десятины (как минимум); освоить уставной шрифт и подключиться в конце концов к армии переписчиков богослужебных и богополезных книг – одной из главных статей монастырских доходов от продажи тех книг. В качестве факультатива – искать в книгах Библии хоть какие объяснения законов и явлений окружающей среды, включая космические, но каждый раз при неуспехе подобного действа до автоматизма выучить и уверенно озвучивать фразу «На то воля Божья!».

Это и есть всё «университетское образование» в Средних веках, хоть в России, хоть в Европе! Таким образом, датировать создание первого «университета» в России нужно не 1755-м годом, а окончанием строительства первого монастыря! И похоже, что таковой обителью Скорби Разума на Руси стал Муромский Спасо-Преображенский монастырь, отстроенный, как говорят, чуть ранее 1096 г. То есть «университетское образование» возникло в России практически в то же время, как начал свою деятельность самый старый в Западной Европе Болонский университет. Полагаю, что в этом вопросе двух мнений и быть не может.

Другое дело, что после прохождения пика Сорокина Европа устремилась к здравому смыслу, и уже к началу XVI века трудами Мартина Лютера окончательно отмежевалась от дремучести Ватикана. Процесс этот был лавинообразен: Джон Нокс, Жан Кальвин, Ульрих Цвингли и Джон Уэсли подхватили идеи Лютера-Людера, потомка полабских славян…

Путь к образованию, к здравому смыслу в России был иным: ключевая фраза прячется в описании деяний князя Ярослава в Софийской летописи под 1027 годом – «собра от старост и поповых детей 300 учити». Именно эту точку считаю запуском в стране программы по передаче флага грамотности лишь узкому кругу лиц, только детям клириков и «эффективных управляющих» олигархических кланов Руси – князей, царей и бояр. Похоже, что любознательный новгородский мальчик Онфим был одним из последних в стране, кто в XIII веке практиковался грамоте на бересте. Если это так, то отсчёт резкого нарастания европейской форы нужно начинать с начала XV века, когда Россия докатилась до того, что даже князья оказывались полностью безграмотными (например, Василий II Тёмный').

Заложенная в XI веке Ярославом Мудрым элитарность образования аукнулась! Не так ли? Но тогда в чём состояла мудрость Ярослава? Не в том ли, что этот «мудрец» отдал свою дочь Анну за короля Франции, и та положила начало ветви Капетингов, отпочковавшейся затем от неё ветви Валуа и наконец ветви Бурбонов. Однако Людовик IV, представитель последней ветви правителей, прямой потомок «мудрого» Ярослава, насмотревшись на манеры русского посла Петра Потёмкина (тот и, правда, постоянно крестился, источал глубокие ароматы лука, чеснока и водки; а быв ещё до приёма в Версале несказанно удивлён, что жить надо посольству не на деньги принимающей стороны, как было заведено в Московии, а на собственные, буянил в кабаках знатно!), сказал: «нравы и традиции французов настолько отличны от нравов этой (т. е. русской. – А.Г.) нации, что невозможно рассчитывать на продолжительность сношений». И кажется, с мудростью Ярослава приехали.

Арабески ещё

Начиная с этой координаты книги, начну медленно подбираться к прочувствованию связей: звук речи – буквы письма, звуки-буквы-слоги, звуки-буквы-слоги-слова… С тем в том числе, чтобы попытаться доказать: одной из причин цивилизационного отставания страны от Западной Европы была в Эпоху Моли письменность.