Занимательная медицина. Развитие российского врачевания

Все это происходило еще в начале 1790 года, когда лекарю Загорскому не исполнилось даже двадцати шести лет. Однако, уже осенью указанного нами года, он снова поступил на службу в Шлиссельбургском уезде, неподалеку от Санкт-Петербурга. Некоторая удаленность от столицы не помешала молодому человеку опубликовать свои научные труды – притом в разных столичных журналах.

Труды его трактовали об одном и том же, об анатомии. Короче говоря, все они относились к анатомии сердца.

* * *

Однако вскоре Загорский вообще оставляет гражданскую службу и определяется в армию, где, к тому же, гораздо проще было подыскать какое-нибудь подходящее, вакантное место.

Кирасирский полк, с которым была теперь связана тесно его судьба, дислоцировался на Украине, в городе Хороле.

Это был довольно тихий, провинциальный городок, к тому же наполненный сказанием о прежнем своем «величии», которое заключалось в том, что когда-то он, этот городок, относился непосредственно к так называемому Киевскому наместничеству. Обладал он в ту пору и своим особым статусом.

Отсюда – кичился и собственным особым гербом: на нем, на ярко-красном, прямо залитом красным же цветом фоне, красовалась перевернутая острием книзу острая сабля, перекрещенная такой же красной стрелою…

Когда-то, говорили, Хорол выставлял даже свою отдельную сотню. Вместе все они воевали в Полтавском сражении на стороне Петра Великого, не Мазепы с его королем Карлом XII…

Однако дело заключалось вовсе не в этом. В городке Хороле его чуть не женили. Его просто-таки покорили местные, хорольские красавицы. В нем они были одна другой краше. Особенно, когда они появлялись на фоне своих белоснежных хат…

И была среди них одна… Его незабвенная Софьюшка…

И если он не поддался всеобщему их очарованию, так только потому, что совсем неожиданно объявили новый военный поход…

Вместе с бравыми кирасирами он выступил в поход, а там… Все постепенно забылось как-то. Забылось, как он выстаивал – ночи напролет, вплоть до наступления синего утра, лишь обагренного кровавыми облаками…

С кирасирами, такому же бравому и молодому в ту пору лекарю, довелось принимать участие в польской военной кампании 1794–1795 годов, в очередном разделе этого упрямого шляхетского государства, предпринятого его слишком энергичными соседями… Вплоть до того времени, когда на сцене, совсем неожиданно, появился великий Тадеуш Косцюшко, лишь недавно приехавший откуда-то из-за моря…

После завершения военных действий, когда сам Косцюшко попал в русский плен, – лекарю Загорскому было бы обеспечено вполне безбедное существование где-нибудь в волынской глуши. Там настоящие врачи ценились на вес золота, а из лишившихся польских магнатов своих лучших земель – можно было сколотить круглое свое собственное имение…

Однако – подобного рода будущее нисколько не прельщало Петра Андреевича Загорского, которому, к тому времени, перевалило уже за тридцать лет. Во время войны, безусловно, он еще острее почувствовал все несовершенство состояния тогдашней медицинской теории, да и тесно связанной с нею такой же практики.

А поэтому, при первой же возможности, воспользовался протекцией волынского губернатора Михаила Павловича Миклашевского[42], чтобы, как можно скорее, снова попасть в какой-либо научный центр, если уж и не прямо в Санкт-Петербург, то хотя бы в Москву.

И действительно.

1797 год застает Петра Андреевича уже в первопрестольной русской столице, преподавателем анатомии в тамошнем медико-хирургическом училище. Там, в Москве, он и женился. Как говорится, «охомутала» его профессорская дочь…

Однако затем, учитывая ходатайство профессора, члена ученого Совета еще только будущей Императорской медико-хирургической Академии Никона Карповича Карпинского, его прежнего учителя на берегах тихоструйной Невы, – Петра Загорского переводят на аналогичную должность в петербургском лекарском училище. Вполне возможно, что к этому приложил руку его тесть, сам профессор Карпинский…

И снова закипела его научно-исследовательская работа, благо возможности для этого изменились в самую лучшую сторону: училище, как уже нам известно, стало частью Медико-хирургической академии.

В новосозданной академии анатомические познания Загорского ни у кого не вызывают сомнения.

В 1800 году его, всего лишь тридцатишестилетнего, избирают профессором по данному предмету, по анатомии, учитывая то, что уже в 1799 году в «Трудах» академии, именно – в их XV томе, Петр Андреевич напечатал результаты своих тщательных анатомических изысканий. Они лишний раз засвидетельствовали о его широкой научной компетентности, притом – в области исключительно анатомии.

* * *

Масштабы исследований, между тем, расширяются.

В 1801 году уже тридцатисемилетний ученый завершает свое, чуть ли не главное сочинение, которое издает под названием «Сокращенная анатомия, или руководство к познанию строения человеческого тела».

Эта капитальная, итоговая книга, была издана в 1802 году в типографии Государственной медицинской коллегии. Она составляла два тома (в общей сложности – 950 страниц).