Занимательная медицина. Средние века

Конечно, этому событию предшествовали многочисленные подготовительные опыты по проведению предохранительных прививок людям, которые уже переболели коровьей оспой. Болезнетворное начало, действительно, на них не действовало нисколько, – народная молва ничуть не ошибалась и ничуть не врала. Затем, окрыленный надеждами, он стал прививать коровью оспу здоровым людям. И опять же все получалось в точности так, как и предполагалось. Люди оставались практически здоровыми, если не считать едва ощутимого, легкого недомогания, которому подвергалось их здоровье.

И вот наступил этот замечательный для медицины, но такой мучительный для самого Дженнера день. Содержимое пустулы, взятое не у коровы, но соскобленное с руки молочницы Сарры Нельмс, которая заразилась коровьей оспой при доении коров, Дженнер нанес на две насечки на коже в области плеча восьмилетнего мальчика Джеймса Филипса (иначе Фиппса), – и с замиранием сердца стал дожидаться дальнейших результатов.

Трудно представить, что творилось в эти дни у него на душе. Трудно воспроизвести и те многочисленные молитвы, которые он произнес и вслух, при всех, и наедине, перед распятием, лишь на мгновения забываясь в коротком и тяжком сне.

А результаты не замедлили проявиться. Все было так, как бывает на коровьем вымени: обе насечки на теле мальчика Фиппса лишь слегка воспалились. Температура тела у малыша при этом почти не повысилась, но появилась легкая болезненность под мышкой. Фиппс даже пожаловался на головную боль и временную потерю аппетита, – однако все это выглядело вполне умеренным, и все эти признаки, при самом пристальном наблюдении за ними, исчезли на десятый же день.

Но это было только полдела.

Точнее – это была только сотая часть того дела, на которое отважился Дженнер. Через полтора месяца он заразил Джеймса натуральной оспой, уже, правда, интуитивно чувствуя свою правоту, – и снова не ошибся. Мальчик оставался абсолютно здоровым. Через пять месяцев Дженнер повторил свою попытку, – все так же сошло благополучно и без малейших ухудшений в его здоровье. Филипс Джеймс улыбался и по – детски радовался всему на свете.

Затем последовал еще целый ряд опытов, уже значительно осложненных: Дженнер использовал свой прививочный материал, взятый непосредственно из пузырьков на коровьем вымени. Он заразил им другого, уже пятилетнего мальчика, и, поскольку результаты оказались вполне предполагаемыми, – прививочный материал из пузырьков на теле мальчишки он перенес на тела других людей, от тех людей – на тела уже третьих, но результаты ни разу не подвели его.

Измученный напряжением, Дженнер крепко уснул, – все так же упрямо сидя за своим рабочим столом…

* * *

А все это, в своей совокупности, означало лишь то, что, наконец – то, найдено верное средство, которое способно предохранить человечество от грозного заболевания!

Придя в себя, окончательно собравшись с мыслями, Дженнер описал проведенные им опыты в специальном сочинении, которому предпослал замысловатый заголовок: «Исследования о причинах и последствиях вариоляции – вакцинации болезни, обнаруженной в некоторых западных графствах Англии и, в частности, в Глостершире, и известной под названием коровья оспа».

Свои предупредительные мероприятия, как видим, ученый назвал словом «вакцинация», образовав его от латинского имени прилагательного вакцина (коровья). Рукопись получившейся в итоге книги автор представил на суд Королевского общества.

Однако в этом ученом обществе все его старания сочли пустейшей «фантазией». Даже рукопись ему возвратили с очень нелестными для автора замечаниями и какими – то в корне пустыми советами: не заниматься впредь подобными пустяками!

Но Дженнер был уже совершенно не тот. Он не сложил оружия, будучи крепко уверенным в собственной правоте. Свое сочинение он издал на собственные деньги. Оно увидело свет в 1798 году.

Правда, и этот шаг вовсе не означал еще полной победы.

* * *

На Дженнера набросились не только коллеги, которые даже грозились исключить его из Всебританского сообщества врачей.

Они смеялись над ним, заявляя, что человеку, заведомо Божьему творению, зазорно пользоваться прививочным материалом, взятым… у животных. Они ужасались, то ли притворно, то ли на самом деле, ослепленные страхом перед неизвестностью. Одни из них утверждали, что так, чего доброго, люди, это чудо природы, homo sapiens, могут снова превратиться в диких кентавров. Другие даже дошли до того, что человечеству в таком случае грозит опасность снова возвратиться в леса, обосноваться в темных пещерах…

Высказывания специалистов будоражили общественное мнение. Появлялось немало карикатур, листовок обличительного, даже оскорбительного для Дженнера содержания.

Активизировались и клерикальные круги.