Занимательная зоология

Другой попугай, живущий у известного немецкого орнитолога, стал знаменит из-за своей исключительной памяти.

У ученого было дома много птиц и в их числе ручной удод по имени Хопфхен. Говорящий попугай выучил это слово. Вскоре удод умер. Через девять лет ученый приобрел другого удода, и как только попугай его увидел, то закричал: «Хопфхен… Хопфхен…»

Совершенно очевидно, что в основном птицы-«пересмешники» обучаются голосам других животных, слыша непосредственно издаваемые ими звуки. В отдельных случаях песня или сигналы, выученные птицей, могут передаваться контактным путем. Что это значит?

Н. Тинберген пишет: «Один мой коллега из Германии провел удивительный эксперимент со снегирем. Молодого самца выкормила самка канарейки. Воспитываясь в окружении птиц другого вида, этот снегирь настолько точно воспринял их песню, что его пение ничем не отличалось от пения канареек. Позже этот самец вместе с самкой своего вида вырастил выводок молодых снегирей, среди которых было два самца, прекрасно перенявших от отца канареечную песню. Одного из них увезли в другое место. Там к нему подсадили самку его же вида. Прошло два года, и один из потомков этой пары, самец, был возвращен моему коллеге. Каково же было его удивление, когда оказалось, что этот внук нашего первого снегиря в совершенстве имитировал песню канарейки, которой его дед научился четыре года назад».

Интересно, врожденна ли видовая песнь птиц, или они обучаются ей у старших? Кукареканье молодых петушков осенью совсем не похоже на кукареканье взрослых, и только к весне они начинают петь как заправские петухи. Причем, совершенно неважно, слышали ли они песню старших или выросли в изоляции.

У глухарей период «созревания» песни еще дольше. Первую весну, прилетев на ток, они или молчат, или издают скрипящие звуки, совсем не похожие на обычную песню глухаря. А на другой год, или изредка в конце первого токового периода, они начинают петь почти как старые птицы. Существует мнение, что в первую весну молодые глухари боятся стариков и потому не поют, хотя и умеют. С такой точкой зрения трудно согласиться, ведь молодежь придерживается окраин тока, и там им вряд ли грозит трепка от старых глухарей.

В Ленинградском зоопарке жил в 1938–1939 годах глухарь, выведенный из яйца и никогда не слышавший глухариной песни; в первую весну он пел плохо, а во вторую — как опытный токовик.

А вот большинству воробьиных птиц учиться петь обязательно. Зяблик или канарейка, выращенные в одиночестве и не слышавшие песни старых птиц, никогда не будут петь правильно. И чем раньше они услышат песню стариков, тем скорее обучатся. Харьковский любитель птиц Ф. А. Фоменко создал целые ансамбли канареек, поющих хором под музыку. Причем, он считает, что обучение идет много успешнее, если птицы начнут слушать музыку с 6-7-дневного возраста.

«Язык» зверей обычно состоит из немногих слов.

Голоса собак и их ближайших родственников — это обычно лай, вой, рычание, ворчание и визг. Однако эти звуки могут иметь множество оттенков, даже для одного и того же животного.

Короткое взлаивание, иногда кончающееся повизгиванием, означает просьбу — скажем, собака хочет выйти погулять или, наоборот, просится в комнату. Если просьба не удовлетворена сразу, она может начать громко лаять и скулить. Нетерпение часто выражается повизгиванием. Лаять громко собака может, когда с ней играют. Сторожевые собаки при появлении на участке, который они считают «своим», чужого человека лают, заканчивая лай рычанием. Иногда они воют без видимого повода — как говорят, «на луну». При испуге собаки часто визжат, а ударившись о пень или камень, взвизгивают. Гончие собаки, идя по следу зверя, заливисто лают; когда зверь на виду, лай переходит как бы в вопль, а потеряв след, они редко взлаивают. Лайка, «посадив на дерево» зверя или птицу, лает — причем, хозяин по интонации может определить, на кого именно: на глухаря, рябчика, белку, куницу, рысь… Обнаружив медведя или человека в глухом лесу вдали от жилья, собака лает совсем по-особенному.

При общении друг с другом собаки лают редко и свои чувства выражают рычанием, ворчанием, воем или визгом.

На похожем языке разговаривают между собой волки. Особым голосом дает знать о себе волк или волчица, подходя к логову. При преследовании стаей косули или лося раздается «улюлюкание» — разноголосый вой, напоминающий гон стаи гончих. По словам некоторых натуралистов, волки пользуются беспроволочным «телеграфом». Увидев стадо мигрирующих оленей, волк особым воем подает сигнал: «Олени идут». Его подхватывает ближайший волк, затем следующий, и весть о передвижении оленей распространяется на десятки километров. Собравшись в стаю, волки иногда воют хором.

Очевидно, этим они хотят сказать: «Берегитесь, нас здесь много, это наша территория».