Занимательная зоология

Глухарь во время тока издает пять звуков. Прилетев на вечерней заре на токовище и сев на дерево, чаще всего на сосну, он хрюкает — очевидно, это должно означать: я прилетел на ток. Хрюканье иногда повторяется. В дальнейшем, и притом не всегда, он «произносит»: «ист-густ». Что должен означать этот звук, мне не мог объяснить ни один опытный «глухарятник». Орнитологи предполагают, что это один из сигналов тревоги. Вряд ли: глухарь «разговаривает» так в совершенно спокойной обстановке, и притом только вечером. Затем, если кругом все тихо и спокойно, глухарь начинает петь. Песня состоит из двух частей: щелканья и точения. Сперва он щелкает, учащает щелканье и переходит в точение. Во время точения глухарь ничего не слышит, чем и пользуются охотники, делая под песню два-три прыжка. Песня слышна не далее чем за 250–270 метров, поэтому сказать, что именно она привлекает глухарок на ток, было бы неправильно. Скорее всего глухарки прилетают на место тока, которое из года в год остается постоянным. Как находят место тока молодые птицы, сказать трудно; возможно, они слышат, как громоздятся на дерево старики; возможно, руководствуются направлением их полета. Пятый звук — его обычно называют керканьем — это сигнал тревоги. Этот звук очень заразительный: стоит керкнуть одному — и его подхватывают все глухари, находящиеся на току. Бывает, что на этот день ток и вовсе прекращается.

Тетерки и глухарки только квохчут, но квохтание может иметь различное значение: протяжное, подзывающее самца в токовый период, несколько в другом тоне — подзывающее птенцов и очень частое, сигнализирующее об опасности. Разлетевшиеся в разные стороны молодые птицы пересвистываются, а самые маленькие пищат, как только вылупившиеся из яйца цыплята.

Довольно много могут сказать друг другу домашние гуси. Звуки «га-га-га» значат «торопитесь»; «га-га-га-га-га-га» — «задержимся здесь»; короткое отрывистое гоготание — сигнал тревоги; громкое гоготание, переходящее в тихое, едва слышное, показывает, что птицы довольны. Рассерженные гуси шипят и вытягивают вперед шею.

Больше всего на земном шаре воробьиных птиц. За некоторыми исключениями их словарь не богат. Они знают всего десяток-другой или немного больше песенок и сигналов, но могут повторять одну и ту же трель до 800 раз в час.

Значение сигналов птиц не всегда просто расшифровать. Во всех биометеорологиях говорится, что зяблики-самцы перед дождем издают «рюмящий» позыв. С целью выяснения причин, вызывающих у зябликов эти звуки, профессор А. С. Мальчевский неоднократно подходил к «рюмящим» зябликам и внимательно обследовал место. В 61 случае из 71 зябликов тревожили хищные или врановые птицы. А в 10 случаях, когда причины не были выявлены, очевидно, хищника не удалось обнаружить. По мнению А. С. Мальчевского, «рюменье» перед дождем надо расценивать как случайное совпадение.

Не удивительно, что мы не всегда разбираемся в птичьих сигналах. Сами птицы даже одного и того же вида иногда не понимают друг друга. Например, европейские вороны, перевезенные в Америку, не понимали своих американских собратьев. Сигналы же галок и сорок, обитающих на севере и юге Европы, совсем одинаковы. Певчие птицы, гнездящиеся в соседних областях, иногда поют по-разному. Трели и щелканье курского и ленинградского соловьев совсем не похожи, а понимают ли они друг друга, неизвестно. Звери тоже обращают внимание на голоса птиц: трескотня сороки и тревожные сигналы сойки для всех означают: «Берегись, идет лисица!». А вот завезенные к нам на Кавказ американские нутрии не понимают «русского языка» сорок, и поэтому многие из них погибли в зубах шакалов.

Разнообразен словарь пересмешников, большинство из которых тоже относится к воробьиным. Пеночка-пересмешник подражает голосам дрозда, чижа, клеста, кулика, иволги и даже хищных птиц — например, пустельги. Скворец поет петухом, подражает синице, иволге и может даже произносить слова человеческим голосом. Сойка хорошо разговаривает на языке кур, гусей и уток. Настоящие мастера по подражанию голосам других животных — американский дрозд-пересмешник и индийский скворец майна.

Голосу человека лучше всего подражает попугай. По этому поводу Ф. Энгельс писал: «Птицы являются единственными животными, которые могут научиться говорить, и птица с наиболее отвратительным голосом, попугай, говорит всего лучше».

Многие попугаи выучивают до 100 и более отдельных слов и коротких фраз и часто произносят их к месту (например, попугай Куконя ленинградского натуралиста А. М. Батуева). Наиболее интересные примеры о сознательном применении попугаями человеческой речи приводит К. Лоренц. У его друга жил серый попугай по кличке Гриф. Он говорил «доброе утро» и «добрый вечер» всегда кстати.

Когда гость поднимался, Гриф низким голосом изрекал: «Ну, до свидания».

У брата К. Лоренца был синеголовый амазонский попугай. Потеряв на прогулке хозяина, он кричал: «Где Док?» Попугай очень боялся трубочиста и при его появлении улетал прочь с громким криком: «Трубочист идет».