Занимательно о геологии

На такой многомерной модели минерального мира, в которую, может быть, войдут и все искусственные химические соединения, будут прочерчены линии закономерно повторяющихся свойств.

Представим себе на минуту, что такая модель создана. Кибернетические расчеты позволили нам построить эту модель. На ней красной линией ясно обозначились дополнительные свойства химических соединений как естественных, так и искусственных. Вот линия сверхтвердости. Оказывается, легко можно сконструировать с помощью этой модели вещество, в сотни раз более твердое, чем алмаз.

Как, например, создавался боразон — сверхтвердое искусственное вещество, нитрид бора, режущий даже алмаз? Были проделаны тысячи неудачных опытов, прежде чем боразон был открыт. Модель же периодической системы минералов позволит нам подобрать условия, с помощью которых мы можем создать то, что не сделала природа. Мы не должны ждать милостей от природы, мы должны перейти на новый этап, когда сумеем предсказывать создание совершенно новых химических соединений, даже, может быть, с не существующими пока еще свойствами.

Можно привести тысячи подобных примеров. Сейчас, например, химики используют пластмассы, прививают этим пластмассам нужные промышленности свойства, причем в целом ряде случаев работа ведется вслепую. Иногда эта прививка требует предварительного или последующего облучения вещества радиоактивными изотопами, иногда его нужно прогреть, иногда нужно подвергнуть электроразряду; но в каких случаях нужно применять все это? Большей частью никто на этот вопрос не ответит.

Конечно, создание периодической системы минералов — это пока мечта, но ее исполнение было бы революционным переворотом в науке.

Высшая геология

Мне вспоминаются слова одного поэта недавнего прошлого — Саши Черного. Он нарисовал портрет обывателя, который довольно просто представлял свою роль в строительстве будущего:

Сжечь корабли и впереди и сзади,
Лечь на кровать, не глядя ни на что,
Уснуть без снов и, любопытства ради,
Проснуться лет чрез сто.

Конечно, каждого волнует будущее. И каждому ясно, что если ничего не делать для этого, а руководствоваться подобной инструкцией, то в будущем нас ожидает регресс, а еще вернее — будущего не будет.

Если же не спать, а работать не покладая рук, то что же будет с нашей наукой «лет чрез сто»?

Запишем: первые геологи сразу делили эту науку примерно на восемь-десять крупных разделов. Геологи наших дней раздробили геологию более чем на 120 самостоятельных наук. Налицо, как видите, увеличение числа «ветвей» за последние 100 лет примерно в десять раз.

Если увеличить в десять раз нынешнее количество геологических наук и посчитать, что так будет через 100 лет, то получим 1200 наук! Число колоссальное.

Еще быстрее растет количество фактов, которые добываются и старыми и, главное, новыми методами. Мы получаем сейчас сведения с таких глубин, которые еще недавно казались недостижимыми, узнаем такие свойства горных пород и всей Земли в целом, о которых и не подозревали классики геологии. И количество новых данных будет нарастать еще более стремительно.

Это будет колоссальный взрыв информации! Ее придется осваивать каждому, кто пожелает заниматься наукой о Земле. Информация о горных породах Земли уже сейчас идет в невиданных количествах.

И все же интересно знать, по каким путям будет развиваться геология?

Вот несколько набросков будущего, в какой-то мере отвечающих на этот вопрос.

У геологов есть конкуренты. Они пока еще не ходят в маршрут, а сидят в лабораториях. Но их дела скоро перешагнут пороги уютных кабинетов. А геологи радуются и ждут, когда это случится.

Тихо в лаборатории органов чувств Института проблем информации Академии наук СССР. В этой лаборатории трудятся физиологи, математики и геофизики. Они обучают электронно-вычислительную машину (ЭВМ). Машина воспринимает навыки мышления геолога.

Работа с ЭВМ происходит сейчас по многим направлениям. Медики обучают машины диагностике — распознаванию различных болезней. Гроссмейстер М. Ботвинник разучивает дебюты и миттельшпили, заставляя ЭВМ «думать» на уровне гроссмейстера.

Геологи обучили ЭВМ распознавать нефтеносные слои.

В «домашинное» время геологу или геофизику приходилось решать сложные головоломки, например: если сопротивление пласта больше 5 ом, а потенциал меньше 25 милливольт и если в следующем пласте сопротивление в 6,5 раза больше и если, кроме того, его радиоактивность мала, а диаметр скважины равен 20 сантиметрам, и если в соседней скважине… и т. д. и т. п., то сколько шансов из десяти, что в пласте есть нефть и сколько — что вода? Не ошибиться в этих условиях не легко. И нефть все-таки находили.

Но человек уже не может безошибочно учесть все разнообразие параметров по сотням скважин, причем в каждой из них сотни пластов с различными характеристиками: электрическими, магнитными, сейсмическими.