Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев

Итак, благодаря воспоминаниям Тамары Владимировны Ивановой мы узнали, как родилась фабула этого зощенковского рассказа. Знаем также, какие изменения и превращения претерпела она в процессе своего превращения в художественный сюжет. 

Отбросив не имеющие сейчас для нас значения (хотя и важные, художественно значимые) подробности и детали, отметим главное. 

В ситуацию, главным действующим лицом которой был он сам, Зощенко ввел другое лицо: героем своего рассказа он сделал иностранца, француза. И даже названием рассказа особо это обстоятельство подчеркнул. 

Второе важное отличие состоит в том, что в истории, происшедшей с ним самим, Зощенко все-таки не выдержал, извинился и поспешил откланяться, француз же - герой его рассказа - весь вечер изо всех сил старается и виду не подать, что с ним случилась какая-то неприятность: шлет "воздушные улыбки", треплет хозяйскую болонку и т. п. И, только уже оказавшись "в экипаже", сбрасывает с себя маску "мелкобуржуазных приличий". 

Зачем же понадобились писателю все эти изменения, внесенные им в сюжетную разработку фабулы, взятой из собственного его житейского опыта? Почему бы ему не рассказать эту историю так, как она произошла? 

Первое предположение, которое невольно тут может прийти в голову, будет, вероятно, такое: Михаилу Михайловичу не хотелось выставлять в смешном виде себя. Поэтому он и решил сделать главным героем этой комической истории другого человека. 

Пусть так. Но почему именно иностранца, француза? 

На другой вопрос - почему герой рассказа не повел себя так, как повел себя в сходных обстоятельства сам Зощенко (то есть не извинился и не откланялся, а держался до последнего вздоха), - ответить легче. Без этого сюжетного мотива рассказ просто не получился бы: едва начавшись, он тут же бы и кончился. А главное, пропала бы юмористическая подоплека всей этой истории. Ведь весь юмор ситуации в том и состоит, что человек готов скорее умереть, чем признаться в том, что "заглотал кость". Вот, мол, какова рабская сила "мелкобуржуазных приличий". 

Да, конечно, желание автора сделать эту маленькую историю как можно более смешной играло тут далеко не последнюю роль. Но весь вопрос в том, над кем смеется, над кем глумится, над кем издевается, кого выставляет в самой комической роли в этом своем рассказе автор? 

На первый взгляд ответ не вызывает сомнений. Как это - кого? Конечно, француза, который чуть не умер (а может быть, даже и в самом деле умер, этого варианта автор ведь тоже не исключает) из-за своей рабской приверженности "буржуазным предрассудкам". 

На самом деле, однако, "жало этой художественной сатиры", как любил выражаться в таких случаях Михаил Михайлович Зощенко, направлено совсем в другую сторону. 

Главный объект сатиры в этом рассказе, - как, впрочем, и во всех рассказах Михаила Зощенко, - тот, от чьего имени, а точнее, чьими устами рассказывает нам автор всю эту историю. 

Это над ним подтрунивает автор, над ним смеется, его выставляет в смешном свете. 

Комичны его неповторимые - только у Зощенко вы можете встретить такие! - речевые обороты: "У них, у буржуазных иностранцев, в морде что-то заложено другое", "Им там буржуазная мораль не дозволяет проживать естественным образом", "А выйти из-за стола и побежать в ударном порядке в уборную - там тоже нехорошо... Там этого абсолютно нельзя", "Вези, кричит, куриная морда, в приемный покой"... 

Еще более комичны его представления о нравах и обычаях высшего буржуазного общества: "Форд на стуле сидит", "Одного электричества горит, может, больше как на двести свечей", "За калошами под стол нырял вместе со своей костью"... 

Но главный объект зощенковского юмора, главная мишень зощенковской сатиры - это представления его героя рассказчика о том, что значит, выражаясь его собственным языком, "проживать естественным образом". Иными словами, что является в его глазах нормой человеческого поведения, а что отклонением от нормы, смешным и нелепым чудачеством. 

"Вот, говорят, в Финляндии в прежнее время ворам руки отрезали, говорит зощенковский герой-рассказчик (рассказ другой, но этот герой у Зощенко во всех его рассказах один и тот же). - Проворуется, скажем, какой-нибудь ихний финский товарищ, сейчас ему чик, и ходи, сукин сын, без руки. Зато и люди там пошли положительные. Там, говорят, квартиры можно даже и не закрывать. А если, например, на улице гражданин бумажник обронит, так и бумажника не возьмут. А положат на видную тумбу, и пущай он лежит до скончания века... Вот дураки-то!.." 

И точно такими же дураками, как эти, неспособные прикарманить чужой бумажник, выглядят в глазах зощенковского героя и те, кому воспитание, естественные нормы цивилизованного человеческого поведения не позволяют, подавившись костью, вот тут же, прямо за столом, начать плеваться, сморкаться и харкать, нимало не заботясь о том, как отнесутся к этому окружающие.