Занимательное литературоведение

Ну, так это естественно: если узнаешь, что кто-то держит тебя за чучмека, то недолго и обидеться.

* * *

Сколько не выступали доктор Цой и крайревкомовец Стрелков, пытаясь объяснить что корейцы не от хорошей жизни "рассеялись по всей Азии", а вовсе жертвы японского империализма, решение было: "предложить корейцам, живущим на территории Танну-Тувы, выехать из Танну-Тувы".

Впрочем, евразиатскую жестокость этого постановления, по ходу жизни несколько умерило его, тоже евразиатское, неисполнение. Один из старожилов вспоминает Кызыл 30-х годов так:

Состав населения Кызыла в начале 30-х, я точно сказать не могу, но думаю, что русских было примерно 50 %, корейцев — 10 %, китайцев — 5 % и 35 % — тувинцев.

Помню корейскую столовую, мы бегали туда кушать, она стояла на перекрестке Чульдума и Кочетова, покупали чай и хлеб, сливочное масло, специи стояли на стороне бесплатно.

* * *

Принявши все эти судьбоносные решения, делегаты разъехались по своим селам и сумонам — кто пасти стада, кто готовить охотничий припас к зиме, кто убирать поля, кто писать отчет о проделанной работе для Сиббюро РКП(б).

Кажется, уж Иннокентий Сафьянов теперь мог бы просто отдохнуть немного от совершенного подвига. Он сумел в реале создать придуманное им еще в гимназические годы тувинское государство, несмотря на сопротивление разных людей в России, Монголии, Китае и не шибко большой интерес к суверенности самих аборигенов. Закрывая хурал, его председатель Буян-Бадыргы сказал:

Приношу благодарность великой Советской России, которая в лице сайыта Иннокентия Сафьянова помогла нашему народу Танну-Тува объявить себя самостоятельным в своих внутренних делах и независимым народом.

Ну, Россия велика, однако, и не всем там понравились это объявление. Характерно, что просто прибрать Танну-Туву к рукам, присоединить ее в виде автономной области или республики, желающих в том году, повидимому, не нашлось. А вот исчезновение морковки, которую можно было бы постоянно держать перед монголами, стимулируя их продвижение по пути некапиталистического развития, мешало давно задуманным комбинациям и прожектам ряда ответственных товарищей.

Так что Сафьянову вместо аплодисментов и букетов пришлось получить такую вот указивку Сверху:

Сиббюро ЦК РКП получена от вас телеграмма о том, что Урянхай на своем съезде провозгласил свою государственную независимость, фактически край остаётся под протекторатом России. Сиббюро ЦК РКП считает нужным указать, что оно не разделяет той линии, которую, по-видимому, вы проводите в Урянхае. Установление протектората Совроссии над Урянхаем будет большой политической ошибкой и испортит наши отношения с Монголией. С нашей точки зрения Урянхай должен входить на автономных началах в состав Монголии. Содержание вашей телеграммы об Урянхайских делах нами сообщено в ЦК и товарищу Чичерину. Директиву ожидаем на днях. До получения директивы предлагаем Вам никаких новых шагов не предпринимать.

* * *

Главным оппонентом был будущий деятель высшего образования и киноиндустрии тов. Шумяцкий. То ли он кому-то уже обещал Урянхай, то ли не мог потерпеть подрыва своего авторитета, но дело дошло до телеграфных угроз о применении Дисциплинарного Устава Красной Армии. Возможно, он собирался посадить Сафьянова на губу или дать ему внеочередной наряд на кухню — но до этого не дошло. Известный революционер тоже не был самым главным коминтерновским и советским начальником, а на самом Верху решили оставить как есть, проводить одновременно два эксперимента по переходу из феодализма в социализм.