Занимательное литературоведение

15. Четыреста пятьдесят километров по прямой

Ну, хорошо. С Мальчишем-Кибальчишем мы, кажется, определились. Главного Буржуина похоронили. А при чем тут Гайдар? Где в это время был любимый детский писатель?

В начале ноября 1921-го он в Башкирии, командует отдельным 3-м коммунистическим батальоном ЧОН в Белорецке. Потом уезжает в Москву за новым назначением. С января (по другим данным — с февраля) 1922-го — в Сибири. Как он сам писал в автобиографии: "был назначен начальником второго боевого района, на границе Монголии (Тана-Тувы), где только что прошли части белого полковника Олиферова и остатки офицерской банды Соловьева".

Совершенно точно, что в приказе по шестому отряду ЧОНа от 24 марта 1922 года обозначено:

"Прибывшего в мое распоряжение штаб ЧОНгуба Енисейского 19 марта сего года товарища Голикова зачислить в списки отряда на все виды довольствия с вышеуказанного числа, с назначением на должность комбата вверенного мне отряда. Тов. Касьянову командование батальоном сдать и прибыть в мое распоряжение.

ОСНОВАНИЕ: личное приказание Команчонгуба.

Командир отряда КУДРЯВЦЕВ".

После этого Голиков, будущий Гайдар на протяжении двух с половиной месяцев носился по тайге, пытаясь выловить и уничтожить Горно-конный партизанский отряд им. Великого Князя Михаила Александровича, как именовали себя повстанцы местного атамана Ивана Соловьева. Не преуспел. Уже без него были штурмы гор и лесов и, наконец, гибель есаула в мае 1924 года. Уже 10 июня его отстранили от командования и затребовали в Красноярск, в губернский штаб ЧОН. Там разбирались с его самоуправством, а после и с физическим и психическим здоровьем. В сентябре из Красноярска его отослали в Центр, а через год и вовсе списали из РККА. Все-таки, знаете ли, командовать полком, хоть бы и запасным, в семнадцать — рановато. Непосильная нагрузка.

Но это же Гайдар! Имя приметное и само по себе, а тут еще широкоизвестный внук. Разумеется, на эти два с половиной месяца навалили в советское время море подвигов, а в послесоветское — целый океан ужасов. Ну, чукчи, конечно, писатели, а не читатели, многие даже члены ССП — но попробовали бы хоть сообразить, что столько всего человек за такой короткий срок не успеет. Тот же Солоухин привел море документов о терроре, только что ни в одном из них Аркадий Голиков не фигурирует.

Слава Богу, появилась хоть одна толковая статья местного абаканского кандидата исторических наук Шекшеева, которую можно и в Сети почитать (http://community.livejournal.com/gaidar_ru/28728.html#cutid1; http://community.livejournal.com/gaidar_ru/28955.html#cutid1). Пишет сибирский историк, что много занапрасну лилось крови в его земле (как, заметим, и в остальной стране), что попачканы, повидимому, руки кровью и у будущего детского писателя, но было это тогда попросту нормой жизни. С обеих сторон. Не хуже, чем в Пугачевщину. Но вот остальные так это нормой и считали, а тут, видимо, натура не такая закаленная — да и пацан же по годам, он это запомнил и всю оставшуюся жизнь это его мучило.

Тут на память приходит советский фильм "Выбор цели" об атомщиках. Фильм вполне патриотический и воодушевляющий, собственно, чего же вы ждали от режиссера Бондарчука? Но вот случайно получилось или как, но очень бросались в глаза моральные муки насчет бомбы у Роберта Оппенгеймера в исполнении Юрского и, с другой стороны глобуса, полное отсутствие терзаний и вообще каких либо сомнений у Курчатова-Бондарчука и его соратников. Там вся проблема была — успеют порадовать Родину бомбой к Первому Мая или задержится до Седьмого Ноября. Так что даже было некоторое сомнение — а люди это или все же высококачественные андроиды?

Но в любом случае мы знаем, что будущий Гайдар апрель и май, когда готовился и проводился процесс бакичан, находился в нынешней северной части Хакассии. Был он в это время "начальником Второго боерайона, включающего территорию шести нынешних районов на юге Красноярского края: Ужурский, Шарыповский, Орджоникидзевский, Ширинский, Боградский и часть Усть-Абаканского". По прямой тут около 400 верст до урянхайской, впрочем, уже тувинской с августа 21-го, Атамановки, где в декабре сражались партизаны Сергея Кочетова и воинство Андрея Бакича. И чуть меньше до Новониколаевска, ныне Новосибирска, где в мае судят генерала и его соратников. По-сибирски, прямо скажем, рядом.

То есть, не знать ему эту историю об одном из последних набегов побежденных на территорию победителя, произошедшем совсем рядом… воля ваша, это невозможно. Конечно, мы уже с вами убедились, что полную истину тут не знал и, уж точно, не помнил спустя годы, никто. Но какой-то профессиональный чекистский фольклор на эту тему, видать, запал Голикову в память. И всплыл десять лет спустя, когда корреспондент "Тихоокеанской звезды" Аркадий Гайдар лечился от запоя в хабаровской психушке и там же написал свою удивительную "Сказку про военную тайну, Мальчиша-Кибальчиша и его твердое слово".