Заново рожденная. Дневники и записные книжки 1947–1963.

Нет теперь прежних кадров крупным планом – лица, всматривающегося в зрительный зал, искушающего, молящего и т. п. [Теперь] на экране один персонаж смотрит на другого

И.: благодаря живописи я начала понимать ценность деструктивности

•

столько же уровней секса, сколько уровней интеллекта

[Без указания даты; вероятнее всего, начало февраля 1960 г.]

случайный (adventitious) [В дневнике слово заключено в рамку.\

Не люблю писателей, которые не замечают странности, вошедшей в современную жизнь с появлением Бомбы.

50-е

Сол Беллоу: «Оги Марч» – беззаветное принятие американского образа жизни; склонная к самопоучению фигура, вышедшая из американской толпы

Ральф Эллисон

Болдуин

[Герберт] Гоулд

Альгрен

Маламуд

Примирение с реальностью американского опыта

В прошлом году:

Томас Бергер, «Сумасшедший в Берлине» – роман

Альфред Гросман, «Акробат признается» – оглушительно знакомый, по-ястребиному зоркий взгляд на мелочи жизни еврейского среднего класса, пародия на американский литературный или телевизионный стиль

Грейс Пейли, «Мелкие неприятности у мужчин» – рассказы Филип Рот, «Прощай, Коламбус» – рассказы Столичные писатели Еврейские

Взбалмошная поэтическая проза 50-е: Сол Беллоу

4/2/1960

Платонический взгляд на Канта правилен. Я поняла это сегодня утром во время своей лекции о Декарте в [колледже] С[ары] [Лоуренс].

Истина как соответствие фактам означает, что модель истины преподносится как информация.

Истинно, что:

«На улице дождь».

«Кабул – столица Афганистана».

+ эти утверждения верны, потому что так есть, Кабул есть столица Афганистана. Самоанализ никогда не позволит вам вывести эти постулаты.

А что насчет:

«2+2=4»

«Непозволительно причинять страдания детям».

7/2/1960

И. утверждает, что в икс кроется причина того, что я не в состоянии говорить с двумя людьми одновременно (всегда сосредоточиваюсь на одном) и что я вытесняю из разговора посторонних – даже безобидных чужаков, например официантов, – когда нахожусь в обществе другого…

…Икс порождается моим чувством, что всякий человек, с которым я нахожусь, должен быть всецело моим.

Так с каждым человеком я предаю всех остальных. Потом я испытываю чувство вины, мои счета снова спутаны…

…Моя мать никогда на сердилась на меня, только обижалась. (Слава богу, я сама не поступаю так с Дэвидом.) И. говорит, что так же вела себя ее мать, хотя и в менее выраженной форме. Мать Г. вечно пребывала в состоянии громкой, истерической ярости – возможно, поэтому она не испытывает икс.

Я ощущала икс в Чикаго. Поэтому в общежитии я не отвечала на звонки в дверь, + у меня был код, который я сообщила только Шелдон и Е.

У меня развились икс-отношения с колледжем Св. Анны [Оксфорд].

В отношении Филиппа у меня не было икс. Потому что я старалась максимально полно удовлетворять его желания, потому что я не обсуждала его ни с кем, потому что он был № i.

[Без указания даты; вероятно, середина февраля 1960 г.]

«Творения здравомыслящих затмятся творениями неистовых». «Федр», 245[33]

[Без указания даты; вероятно, середина февраля 1960 г.]

Завихрения в голове – длящиеся целый день разговоры с отсутствующей любовницей, импульсы, фантазии.

18/2/1960

По большому счету мы с И. больше не общаемся. Вот мы уже утомлены, мы знаем, что все сказано или, по крайней мере, что слов больше, чем дел (что наши поступки в долгу у нашей болтовни). Осадок неприязни накапливается, и кажется, что отведенный взгляд – это признак хороших манер.

Помню, когда мне впервые пришлось испытать это с Ф., примерно через два месяца после замужества. Первая ссора стала шоком (в «Мидуэй Дрексел» – из-за того, что я бросила грязные носки в шкаф; помню, как я рыдала, читая, спустя неделю или чуть позже, о ссорах героев в «Прекрасных и проклятых»). Все стало хуже, когда мы перестали мириться. Поссорившись, мы бывали подавлены и молчаливы, не разговаривали друг с другом; потом один из нас прерывал молчание, чтобы объясниться, попросить прощения или возобновить обвинительные речи; ссора прекращалась, когда мы, отбросив обиду, сожалели о случившемся, плакали, любили друг друга. Но потом началось другое – мы ссорились, + ссоры затягивались. День или два длилось тягостное молчание – или даже всего лишь вечер, – а затем, незаметно, рутина + будничные обязанности (течение жизни, полностью разделенной на двоих, т. е. покупка продуктов + смена постельного белья и поиск парной туфли) побуждали нас говорить, проявлять дружелюбие, и вот механизм смазан, но ссора не отменена, а только притушена, по обоюдному согласию.

То же произошло между И. и мной. Не потому, что мы любим друг друга меньше (?), но потому, что каждая из нас воспринимает пределы другой более плотными, более смутными.

Сколько можно жаловаться на одно и то же?