Заноза

Собаку она ворует! Ненормальная просто! Я поседею с ней раньше времени.

– Ого. Помчишь к своей девочке? Подгорает? – стебется брат, но бросает в меня ключ от машины, который я ловлю и сразу направляюсь на выход, промолчав на его ироничный вопрос.

Помчусь.

К моей девочке.

И никакие увещевания, что не она, а только Мариса имеет право так называться, не помогают. Уже спустя пять минут я мчусь по шоссе к городу, поглядывая на навигатор, который ведет меня в престижный район. Через сорок минут я на месте. Думал, приеду, когда все закончится. А оказалось, что самое интересное в разгаре.

Едва вспомнив нажать кнопку сигнализации на брелоке, бегу туда, где столпились люди. Проталкиваюсь сквозь зевак и наблюдаю картину: Ася и еще две девушки бросаются на мужика, который силится отобрать у одной из них скулящую собачонку. Тем временем трое полицейских пытаются одновременно разогнать толпу и утихомирить четверку ненормальных, которые выясняют, кому принадлежит собака. У Аси красным горит щека, и я чувствую, как мои челюсти напрягаются. Это он ее ударил?! Я ж порву его сейчас!

Надвигаюсь на эту компанию, когда вперед выскакивает Ася и упирается мне ладонями в грудную клетку. Ее глаза широко распахнуты.

– Ты тут откуда?

– Что со щекой?

– Горит.

– В смысле – «горит»? Он тебя ударил? – киваю на мужика.

– Нет. Брызнул перцовым баллончиком.

– Пиздец, – выдыхаю. – Постой тут.

Отодвигаю ее в сторону и иду к мужику, не замечая ничего вокруг. Все перед глазами заливает красным, а от напряжения может лопнуть голова. Кровь в висках пульсирует и, кажется, что кожа вот-вот треснет от того, как я сжимаю кулаки.

– Эй, ты куда? – дорогу мне преграждает полицейский.

– Туда, – киваю.

– Ты живешь в этом доме?

– Вы, – поправляю машинально.

– Что?

Перевожу взгляд на парня лет на десять меня младше. Худощавый и пока еще совсем зеленый, но уже преисполнен собственной важности от того, что надел полицейскую форму и носит кобуру.

– Вы, – повторяю. – К незнакомым людям нужно обращаться на «вы».

Он задирает подбородок.

– Сильно умный?

– Пропусти, – прищурившись, цежу сквозь зубы.

– Те, – добавляет он. – ПропустиТЕ.

– Я скажу тебе «те», когда ты скажешь мне «вы».

– Я ж могу и арестовать.

– И точно так же выпустить уже через минуту.

– С чего это?

– С того, что статьи Уголовного кодекса я знаю получше тебя.

– Юрист?

– Адвокат.

Бросаю взгляд на Асю, которая ошарашено смотрит на меня. Да, я немного не договорил. Например, не сказал, что у меня есть лицензия, и что я не просто консультант при суде. Теперь она знает почти все. Но я не думаю, что для нее это что-то изменит. Если я что и понимаю в женских взглядах, то эта ярость в Асиных означает, что ей не все равно. А с этим точно можно работать.

– Забираем, – вклинивается в наш разговор полицейский постарше.

– Не имеете права, – парирую я.

– Вас, – с нажимом произносит он, – не имеем, хотя докопаться можно было бы. А вот эту великолепную троицу – запросто. Дамочка, верните собаку, – он поворачивается к девушке, которая настолько крепко держит пса, что тот уже охрип от скулежа, и его глаза, кажется, сейчас просто вылезут из орбит.

– Не отдам! Он мой! Вот же его паспорт! – она размахивает книжицей собачьего документа. – Это он у меня забрал собаку! – тычет наманикюренным пальцем в сторону мужика с расцарапанным лицом.

– Крути всех, в отделении разберемся, – устало выдыхает мужик и машет рукой младшему сержанту. Тот сразу выхватывает наручники и двигается к девушкам.

Ася прячется за мою спину, и я делаю шаг к старшему.

– Может, замнем? – говорю так, чтобы меня слышал только он.

– В отделении заминай, – с презрением выдает он, и я понимаю, что с этими уже ничего не порешаю.

– Ванечка, не отдавай меня им, – судорожно шепчет Ася, встав передо мной. Ее глаза сейчас огромные, и в них страх. – Папа меня убьет.

– Пусть становится в очередь, я первый, – рычу на нее. – Я поеду за вами. Какое отделение? – спрашиваю старшего. Он быстро называет район, и я качаю головой. Сам там бывал пару раз за хулиганство. Ох, и доставалось нам с Витей тогда от мамы. – Ася, не сопротивляйся, наручники могут больно натереть. Без браслетов, – кидаю младшему сержанту. – Она добровольно поедет.

– Ваня! – вскрикивает она, когда сержант заводит ей руки за спину и хватает за локоть.

– Нежнее, не поцарапай. Ася, не ори. – Наклоняюсь к ней и шепчу у самых губ: – Не привлекай внимание, и папа не узнает. И голову опусти, тут мамкиных ютуберов с десяток.

Ася, словно очнувшись, бросает быстрый взгляд на толпу, в которой только ленивый не ведет стрим с события, потрясшего приличный с виду двор, а потом быстро опускает голову, прикрываясь завесой волос.

– Ты же заберешь меня? – шепчет.

– Заберу, – отвечаю твердо, и сержант уводит мою Занозу в машину.

Упираю руки в бедра и задираю голову, глядя на темнеющее небо. Как ей удается каждый раз попасть в какую-то задницу? Набираю Витю:

– Есть наличность?

– А что, без денег уже не дает? – ржет он.

– Асю загребли в кутузку, надо забрать.

– В какую?

– Нашу любимую.

Витя смеется громче.