Проверяю время между предыдущими двумя сообщениями. Прошло всего две минуты, а она уже успела обидеться. Истеричка моя.
Я прикрываю глаза и в который раз спрашиваю себя, действительно ли мне это надо? Сейчас, в отличие от получаса назад, я рассуждаю на удивление трезво и четко могу ответить себе на поставленный вопрос. Надо.
Все же оставляю ей лазейку. Приедет – назад дороги не будет. Если же нет – завтра улечу и прерву контакт. Потому что эта «дружба» – мучение для нас обоих.
Недо-любовники, пере-друзья.
Откладываю телефон и откидываюсь на подушки. Осталось только ждать. Мне даже кажется, что в голове я слышу тиканье секундной стрелки, отсчитывающей время до решения судьбы наших с Асей отношений.
Тик-так…
Тик-так…
Придет или нет?..
Море надежд и одни похороны
– Сомнения, сомнения, – бормочу себе под нос, прыгая на одной ноге в коридоре и пытаясь натянуть кроссовок. – К черту сомнения.
– Ась, далеко собралась? – в проеме прихожей нарисовывается Витя.
– К Ване еду, – улыбаюсь смущенно.
– Как дети малые, – качает он головой. – Чего тут не спалось?
– Ну вот так, – пожимаю плечами, наконец всунув ногу в обувь.
– Это за тобой машина подъехала или тебя отвезти?
– Спасибо, но это за мной.
– Так я и понял, что ты уезжаешь, когда увидел левую машину на камерах. Пойдем, хоть проезд оплачу, – он надевает тапочки и, обойдя меня, открывает дверь.
– Так я через приложение уже оплатила.
– Идем, Ася, пусть дядя таксист увидит, что девочку обижать нельзя.
– Подумает, что я проститутка, уезжающая от клиента, – хихикаю, когда мы оказываемся на улице.
– Или любовница, а моя жена внезапно вернулась домой, – отзывается Витя, подмигнув.
Не пойму, мне кажется, или он со мной флиртует? Потому что его взгляд иногда заставляет меня теряться. Либо это естественная привычка смотреть блядским взглядом, или некоторые товарищи нам совсем не товарищи. В смысле, не такой уж и отличный брат этот Витя.
Он усаживает меня в такси, быстро инструктирует водителя об особенно ценной пассажирке и, попрощавшись со мной, отходит к воротам. Внутри меня вибрирует энергия. Сегодня или никогда! Сейчас приеду к Ивану и скажу ему все, что о нем думаю, поделюсь чувствами и дам самому решить, надо ли ему такое счастье, как я. Если не надо, я, наверное, умру, но, по крайней мере, уже точно убежусь, что никакие другие отношения с ним поддерживать не буду. Потому что дружить с Богомоловым-младшим выше моих сил. Каждый раз, когда вижу этого мужчину, хочется взобраться на него, оседлать и скакать до звездочек перед глазами. До остановки дыхания и замирания сердца, которое сейчас колотится, словно ненормальное, в ожидании встречи.
Противный рингтон моего телефона прорезает салон, перебивая тихую музыку из динамиков.
– Да, Вик, – отвечаю на звонок сестры.
– У Галы сдохла Булочка. – Не выдержав, я разражаюсь смехом. Да таким громким и забористым, что даже похрюкиваю. – Ты чего ржешь, дура? – злится Вика.
– Сейчас, секунду, – выдыхаю и отодвигаю от уха телефон, чтобы спокойно отсмеяться. – Продолжай.
– Булочка сдохла, нужно похоронить.
– А я тут при чем?
– Помоги. Я не справлюсь, я трупов боюсь.
– Вик, ты издеваешься? – наконец становлюсь серьезной. – Это труп собаки! Обратитесь в ветеринарку, пусть сожгут или что они там с этими тушками делают.
– Ася, прошлое лето.
– Запрещенный прием! – взвизгиваю я.