Заноза для мажора

Морщинки у глаз и складки на лбу оккупируют круглое сердечкообразное личико, обрамленное короткой прической. В отличие от некоторых, мама никогда не пыталась пойти против природы, принимая свой возраст с уважением и неся его с достоинством. Без хирургического вмешательства и тонны ботокса.

— Так это же эта… дочурка Волковых, — узнает она без особого восторга. — Не помню как ее зовут.

— Она самая. Кристина.

— Да, точно. Кристина. Не очень хорошая девочка. Никогда мне не нравилась. И вокруг нее, и вокруг ее семейки ходит столько нелестных слухов, что многие не хотят с ними даже связываться.

— Поверь, про ее семью я знаю не понаслышке, — невесело хмыкаю я. Таких родственничков иметь — это никаких врагов не нужно.

— Диня, а ты уверен, что она… ну… — осторожно замечает мама. — Подходит тебе? У нее там столько проблем. И с поведением, и с манерами.

— Ма, поверь, у медали есть оборотная сторона. Кристина порой бывает грубовата, не спорю, но она в десятки раз лучше, чем пытается казаться.

— Она тебе нравится, да?

Молча киваю, не отрицая очевидное. Волкова внешне хоть и хорохорится, порой до ручки раздражая стервозным характером, вот только внутри нее прячется маленькая хрупкая девочка. Одинокая, надломленная и брошенная. Собственными родителями, что жутко вдвойне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В прошлый раз на приеме я еще мог списать их к ней отношение на последствия моей стычки с этим доморощенным ушлепком, сегодня же убедился окончательно — в той семье любят только себя. Ребенку может и позволили расти в золотой клетке, но главного так и не додали — ощущения нужности.

У меня иначе. Да, у нас отцом случаются разногласия, да, мы не во всем можем найти компромисс и да, предки решили, что порознь им лучше, но все же я вырос в заботе и поддержке. И уж точно никогда не чувствовал себя бесполезным балластом, который родили лишь для того, чтобы…

Чтобы просто было, видимо. Вроде галочки, типа род продолжили — гештальт закрыт. Потому что, судя по всему, собственная дочь там не сдалась и даром. Что один, что другой слишком заняты обустройством личной жизни, не понимая какими шутами они смотрятся с этими своими малолетними любовниками.

То ли друг с другом соревнуются, то ли отказываются признавать кризис среднего возраста, то ли просто маразм крепчает на старости лет. Так что удивительного, что Кристина, выросшая в подобной среде и имея наглядный пример, обросла панцирем циничной надменности? Тем самым, что и оттолкнул меня вначале. И тем самым, что сейчас, когда она вырвалась из удушающих тисков на свободу, только дает первые трещины.

А тут я со своим нелепым спором. Пришел и подгадил. Меня оправдывает лишь то, что я сразу рассказал о нем. Преследуя другие цели, конечно, но все же даже неприятная правда царапает не так сильно как самая благая ложь.

Осталось теперь для себя определиться и понять, зачем я продолжаю играть с ней в кошки-мышки. Для чего пытаюсь расколоть броню и что собираюсь вытащить на свет. И действительно нужно ли мне это.

***

Вылавливаю Кристину возле главной лестницы в холле первого этажа. Парадные лестницы — местное достояние универа. Не знаю ни одного студента, который не сфоткался бы здесь на память.

— Кристина, танцуй танец маленьких пингвинов! Я к тебе с дарами.

Шутка не заходит.

— А на колени к тебе не встать?

— Вставать не надо. Но можно сесть.

Мне это снилось. Не единожды.

— Волков, чего надо? — хмуро скрещивают на груди руки. — Я опаздываю на пару.

— Не будь букой. Машина готова. Постарайся хоть неделю откатать без эксцессов, — торжественно вручаю ей ключ от отремонтированной бэхи.

— Вы так любезны, — вроде вежливо, но совершенно безразлично принимают его, пряча в карман. — И как нельзя кстати. На субботу пригодится.

Сказала как отрезала и пошла дальше. И что, это весь разговор?

— А что в субботу? — догоняю ее на ступеньках. — Намечается какой-то движ? Очередной девичник?

— Нет. На этот раз без девичника.

— Тогда что за планы?

— А тебе какая забота?

Мне кажется, или со мной намеренно прохладно ведется диалог? Мы опять на ножах? Было ж все нормально. И я вроде больше нигде не лажал. Последние пару дней мы в принципе не общались, хотя соблазн позвонить возникал, причем не единожды, так когда и за что на меня уже успели обидеться?

— Допустим, хочу присоединиться, — с вызовом бросаю я. Реально хочу. Вчера хотел. Сегодня хочу. Всегда хочу. Просто стараюсь не навязываться.

— Это вряд ли, Волков, — снисходительно усмехается Кристина, поправляя сползающую лямку рюкзака на плече. — На свидания принято ходить вдвоем. Третий всегда лишний.

Сви… Так, я не понял. Какое еще к чертям собачьим свидание?

Волков

Свидание, значит? Ща устроим ей свидание! Такое свидание, что жопа от ремня гореть будет.

— А ну вернула ключи! — пытаюсь поймать Кристину, но эта прыткая егоза выскальзывает из хватки, резво отскакивая назад.

— С фига ли?

— Вот только не хватало, чтоб ты в моей тачке непонятно с кем деснами терлась! В метро тискайтесь.