Заноза Его Величества (СИ)

— Скажи мне, друг мой Карлуша, я в своём мире умерла? — выдыхаю, осматриваюсь в поисках салфеток, а потом, за неимением оных, вытираю рот брошенными перчатками. Они всё равно помадой испачканные, не отстирать.

— Конечно, нет! — неожиданно отчаянно выкрикивает Карл, высунув голову из-за спинки, но потом словно одумывается: — То есть пока нет, потому что… в общем, это неважно, — вешает он на спинку рядком камзол, штаны, дырявые чулки по одному. — Катарина сейчас в вашем теле. Но с ней я не могу говорить.

— Погоди. Значит, я в коме, да?

Вот, блин, почему тапки трогали. Дались они мне, окаянные. Ленка мне их в больничку понесла. Ну, что ж, а жизнь-то и правда, налаживается! Вот уже забрезжила надежда. Надо подумать, что там в аптечке у меня есть.

Глава 13

— А что там со мной не так? Я больна? Без сознания? Поэтому ты не можешь общаться с Катариной?

— Нет, я просто не могу. И ничего о ней не знаю. С того момента как вы поменялись телами — ничего. Мы можем проникать в другие миры, но только взрослые феи и только при определённых условиях. А я умею только перемещать предметы, только ваши и только оттуда сюда.

— И «только» твоё любимое слово, я поняла. Чёрт, как неудачненько-то, — рука сама тянется почесать затылок.

«Блин, ещё это корона давит», — приподнимаю я дужки и морщусь, растирая зудящую кожу под ними. А ведь очень пригодилось бы пообщаться с Катькой-то. Я бы её предупредила, что там розетка в кухне током бьётся. И кран с горячей водой на полную откручивать нельзя. Бедная, как она там в цивилизации?

— Но телами нас с Катькой поменял ты? — забираю его вещи и сажусь рукодельничать.

— Я. А кто же ещё? Глупый никчёмный фей, — виновато кивает он своей салатовой гривой, кутаясь в край одеяла.

— Ты погоди голову пеплом посыпать, давай в подробностях.

— Катарина запретила мне вмешиваться, потому что пыталась сделать не так.

— А как?

— Хотела магическим способом навсегда изменить свою внешность. Но не успела закончить ритуал, её схватили.

— А что обычных способов ей мало было? Волосы там перекрасила, макияж, новая стрижечка — и родная мама не узнает. Обязательно вот что-то запрещённое и навсегда? Ох уж мне этот юношеский максимализм! Я тоже вон себе в её возрасте татушку набила, дурилка. Такая была любовь!

— И что? — заинтересованно замирает фей, пока я рассматриваю зашитый камзол.

Как новенький!

— И ничего. — Блин, ну не могу же я рассказывать ребёнку такие подробности. Как на бабушкином скрипучем диване и началась, и сразу закончилась наша любовь. — Расстались мы. А татушка с его именем вон, — показываю я на плечо. — А, чёрт, это же Катькино тело. Ну в общем, я бы тебе всё равно не показала. Но осталась на всю жизнь.

— А она хотела отомстить, — вздыхает фей.

— Кому? Королю? Вот ещё тоже глупость — мстить, — похоже заклинило у меня режим «опытная мать», но ладно уж, изреку последнюю мудрость и буду закругляться. — Встала, отряхнулась и забыла его — вот лучшая месть. А, кстати, что он сделал-то?

— Не знаю.

— Или знаю, но не говорю?

— Нет, правда, не знаю.

Верю. Охотно верю, что могли быть у Катьки от этого мелкого секреты. Хотя по лицу вижу: если бы знал, не сказал, упрямец. С характером парень, хоть и дитё-дитём ещё. Сопит расстроено. Переживает. Молчит. Думу думает.

— Но ты, я вижу, дрался за неё как лев, — даже не шучу я. Разве что капельку иронизирую, складывая стопочкой залатанные вещи на столе.

— Я летел за ней до самого города. Видел, как она плюнула в короля. Но, когда её повели на эшафот, не выдержал, — вздыхает он, когда я подхожу. — И сделал единственное, что мог — поменял вас телами. Вмешался. Нарушил запрет. Но я не хотел, чтобы она погибла.

Ну, глупая затея, чего уж там. И что с того, что поменялись мы телами? В своём теле, в чужом, отрубили бы ей голову, да дело с концом. Но что сейчас давить парнишке на больное. И так, похоже, горюет парень.

— Ладно, не кисни, Карл! Всё ты сделал правильно, — взлохмачиваю его грустно опущенную голову. — Видишь, всё у тебя получилось. Всё хорошо, все живы. Катьку, если вдруг я больна, подлечат. И вернётся она домой в лучшем виде.

— Правда?

— А то! У нас знаешь какая медицина? Лучшая в мире! И тебя вылечат. И меня вылечат.

И короля… вылечат.

— Но ты же знаешь, как всё вернуть на место, правда? Меня? Катьку?

Вытряхиваю я всё содержимое из так называемой сумки и набиваю её вещами фея.

«Прости, Карло, но у меня к тебе ещё столько вопросов, А ты сбежишь ведь, засранец. Ищи потом ветра в поле. Где мне другого информатора брать?»

— Знаю, — оживляется он, выглядывает. И вижу, как округляются его глаза, наблюдая за моими действиями. — То есть я не уверен. То есть я…

— На самом деле не знаешь, как вернуть всё обратно?

Странно, но почему меня это не расстраивает?

— Я знаю. Но это сложно. И я… — так и замирает он с открытым ртом.

— Работаешь над этим, я поняла, — привязываю к поясу кисет. Надеваю на руку лямку веера.

Я поняла главное: я тут, действительно, надолго.