Заноза Его Величества

— Да ты идеалист, Георг Робертович. Ну что ж, — вздыхаю я. — Да будет так! Не хочу тебя разочаровывать.

— У тебя и не получится. Я давно разочарован и так.

— Ты вот меня прямо искушаешь показать тебе, что ничего-то ты не знаешь о разочаровании. Прямо толкаешь... например, в объятия Дамиана.

— Так давай отправим ему надушенное письмо с приглашением.

— Ого! Месье знает толк в извращениях, — обнимаю я его за шею. — Третьим будешь?

— Пожалуй, воздержусь. Но тебе не долго осталось со мной мучиться.

— Тогда пусть тебе кажется, что всё под контролем. Наверно, так и правда, умирать легче. И я тебе больше ничем не могу помочь. Только попрощаться. Прощай, мой родной, — касаюсь я легонько его губ. — Ты был слишком хорош, чтобы быть правдой, — нежно веду по ним языком. — Я наивно думала, что это тебе придётся учиться жить без меня, но учиться жить без тебя придётся мне, — благословляю верхнюю. Отпускаю с миром нижнюю.

И не могу. Всё же… не могу. Отстраняюсь. Закрываю глаза.

— Не прощайся со мной, — целует он меня сам. — Я ещё здесь. Ещё с тобой. Ещё вижу трещинку на твоей губе. Вижу эти слёзы в твоих глазах цвета летнего неба.

— Зимнего, Гош. Пасмурно-голубого. Такое небо бывает перед снегом.

— Жаль, что мне не суждено увидеть снег, — подхватывает он меня на руки, вытаскивая из ванны. — Но я могу сказать, что видел его в твоих глазах, а большего мне и не надо.

Глава 71

Он раздевается, положив меня поперёк кровати.

— Как же мне этого будет не хватать, — ведёт он снизу-вверх по ногам, словно не замечая, что они мокрые.

— Думаю, ты не успеешь соскучиться, — веду я по его груди. По чёрным узорам, щупальцам, уже добравшимся до шеи, расползшимся по плечам. — Сколько тебе осталось?

— Пару недель, — прокладывает он губами дорожку поцелуев по животу, вверх, до груди. — Может больше. Зависит от того как часто я хочу тебя видеть. А я хочу этого постоянно.

— Значит, это снадобье тебя и убивает?

— Да, и это снадобье в том числе, — целует он правую грудь.

— Почему правую?

— Что? — поднимает он голову.

— Почему первой ты всегда целуешь правую грудь?

— Может, потому что я правша? Но уверяю, левая у тебя ничуть не хуже, — целует он левую. Нет, прикусывает сосок, и треплет его, как Тузик грелку.

— И сколько по-твоему мне лет?

— Ну, — поднимает он голову и хитро прищуривается. — В этом голубоватом магическом свете мне кажется около тридцати.

— Вот нахал!

— А на самом деле тебе сколько?

— Двадцать девять, — тоже прищуриваюсь хитро. — И когда ты спал со мной? А когда с Катариной?

— Вот поэтому я ничего и не говорил. Всегда только с тобой, — смеётся он и заваливается рядом на спину. — Я чувствую, прощального секса не будет?

— Нет, зря ты мне это сказал, — подпираю я голову рукой, поворачиваясь к нему. — Теперь меня замучают муки ревности.

— Ты не говорила, что видишь что-то там на мне, а я, что вижу тебя такой как есть. Я думаю, мы квиты, — делает он то же самое, ложась на бок.

— А я и не знала, что мы соревновались.

— Нет. И не сомневайся. Всегда это была ты. Только ты.

— После Марго.

— О, боги! — падает он лицом вниз, придавливая меня своим телом. — Угомоните кто-нибудь эту женщину. Марго была до тебя.

— Правда? — отодвигая его, выразительно смотрю я на руку, где у меня татуировка, хотя вот я своего тела как раз и не вижу. — Мне кажется, я вспомнила. Его имя совсем не Георг.

— Да, Дамиан, я в курсе.

— Как там кстати, Машка? — обращаю я внимание на его руку, разрисованную в зелёный горошек.

— Нормально. Погоди, — резко садится он и наклоняется к своим вещам. — Она просила передать тебе кое-что. Вот! — протягивает он рисунок.

— Боже, какая я тут красавица, — разглядываю я платье треугольником, руки палками и волосы колтуном.

— Ты ещё меня не видела, — улыбается он. — Ну вот, когда ты не плачешь, ты мне нравишься больше. Не плачь! Отпусти это.

А собственно да, почему бы и не отпустить. Он не хотел жить без меня. А что заставит меня жить без него? У меня никого, кроме него на всём белом свете всё равно нет. И уже никогда не будет.

— Секса не будет и не подлизывайся, — разворачиваюсь я на живот.

— Почему? — тут же опускает он руку на самое выпуклое место на моём теле в анфас.

— Сам догадайся, — вытягиваюсь я как кошка, под его скользящей по спине ладонью.

— Марго? — спрашивает он осторожно.

Честно говоря, я не знала ответ, просто капризничала, но его предложение поговорить о Марго мне нравится.

— Хочешь оставить Барта при Машке крёстным? Или как там у вас говорят: регентом?

— Ну, технически он будет не регент, если на троне будет Дамиан. По идее именно Дамиан должен бы быть её регентом, но он будет правителем. А Барт — её попечителем.

— Что технически вовсе не мешает им пожениться с Марго.