Заноза в Жаднице (СИ)

– В этом мире мы вряд ли сможем быть вместе. Брак между эронессой и простолюдином невозможен, а внебрачные связи здесь сурово порицаются, – заметила я, решив сразу расставить все точки над «i».

Корвин чуть склонил голову, еще больше сократив расстояние между нашими лицами.

– С чего ты взяла, что я – простолюдин?

– Все-таки нет? Я так и знала!

– Мой род куда древнее, знатнее и богаче, чем род Марко. Наш фамильный замок стоит на берегу Южного моря, посреди бескрайних плодородных земель, которыми сейчас правит мой старший брат.

– А ты, значит, младший. Но почему...

– Почему я стал деймором, вечным скитальцем и охотником на нежить, отказавшись от безбедной жизни, власти и положения в обществе?

– Ну... да.

– Дар, – настала его очередь пожимать плечами. – Предназначение. Тяга к вольной жизни и приключениям – называй, как хочешь.

– И я в твою вольную жизнь явно не вписываюсь.

– Дело не в этом. Встретив тебя, я понял, что, кажется, созрел для семьи, но... Рядом со мной никогда не будет ни спокойно, ни безопасно, Мила.

– Ха! – сказала я, чувствуя, что тону в штормовой глубине его глаз. – Кому вообще нужны спокойствие и безопасность?

Корвин хмыкнул, затем медленно потянулся ко мне... и резко отстранился, видимо, вспомнив, где мы находимся. А ведь я тоже давно перестала замечать окружающих нас людей, предметы и звуки; все вокруг словно исчезло, отступило, оставив меня и деймора наедине друг с другом. Рядом с этим мужчиной было так легко забыться... Его близость, взгляд, запах пьянили похлеще терпкого ягодного вина, которым угощали нас айнары.

А еще эта колдовская весенняя ночь, луна, блики огня на улыбчивых смуглых лицах, протяжные песни и пронзительное звучание скрипок... Неужели в настолько прекрасном мире есть место злу и его кровожадным порождениям?

– Как и во всех существующих мирах, – тихо произнес Корвин; оказалось, я задала этот вопрос вслух. – Это зло погубило мою мать, мать Драгомилы Марко и отца Мара и Малы... не говоря уже о тысячах других, ни в чем не повинных людей.

– А где их мать? – спросила я, отыскав взглядом брата и сестру, которые в этот момент о чем-то жарко спорили.

– Умерла, рожая Малу. Из близких родственников у них осталась только Луладжа. Дальних же – половина табора, – добавил он с усмешкой.

– Луладжа сказала, когда-то ты спас Мариану жизнь.

– Он уже вернул мне этот долг.

– А Мала тоже... оборотень?

– Нет, она пошла в бабку. Часто видит то, что сокрыто от глаз обычных людей, разбирается в травах. А еще неплохо дерется.

– Вам точно нужен ван Дьен? – проворчала я, и Корвин заверил меня, накрыв большой теплой ладонью мою, узкую и изящную, какой и должна быть ладонь эронессы:

– Определенно.

– Надо заметить, вы просто чудесная пара, – внезапно заявил со своего места Дорин, умиленно всплеснув руками. Язык у него заплетался, но самого менестреля этот факт, похоже, нисколько не смущал. – Эрон Вардо, конечно, будет опечален, но сердцу ведь не прикажешь, верно? Кстати, – он подался вперед и любовно погладил округлый бок своей лютни, – в моем репертуаре есть еще не одна прекрасная серенада, так что, господин деймор, обращайтесь, ежели что.

Мы с Корвином переглянулись и дружно прыснули со смеху. Нет, жизнь Дорина определенно ничему не научила, и даже побывав в лапах вампиров, он не утратил любви к искусству – и звонкой монете, разумеется. Что ж, как говорится, слабоумие и отвага – наш девиз!

Ну и помирать, так с песней.

* * *

Обратно мы ехали по-королевски – каждый на коне. Я разделила седло с Корвином и теперь млела в объятиях его крепких теплых рук, Дорин, то зевая, то икая, цеплялся за талию Малы, посадившей его позади себя на смирную гнедую кобылку, и только Мариан шел на своих двоих в хвосте отряда, готовый при первых признаках опасности сменить ипостась. В руке он нес мешок с головой вампира, кровавый трофей деймора, который лошади везти на себе не захотели.

Прощаясь с нами, Луладжа выдала Корвину пару полотняных мешочков с какими-то травами и несколько склянок с непонятным содержимым, одну из которых он сунул мне в ладонь.

– Настой златолистника, – пояснил Корвин в ответ на мой вопросительный взгляд. – «Святая вода», как ты изволила выразиться. Вампиры от нее дымятся и покрываются язвами не хуже, чем от солнечного света, а если примут внутрь – тут их песенка и спета.

– На высших тоже действует? – спросила я, с любопытством изучая поблескивающую внутри флакона золотистую жидкость.

– Не так сильно, но пару неприятных минут им доставит – и позволит охотнику выиграть время.

– То, что нужно. Спасибо.

– На здоровье, – усмехнулся деймор, и мне вдруг нестерпимо захотелось стереть эту усмешку с его губ долгим-предолгим поцелуем. Что ж, у меня наверняка еще будет такой шанс.