Зануда

МОНТЁР. А я стою прямо. Эта у меня тужурка кожаная, новая. У жены на зиму выплакал красновки и тужурку. Чтоб поприличнее на улице выглядеть. Еле купила. А как зимой без тужурки, а? Хожу как чмо в отрепьях. Не одёжа, а жопотёрки. Штаны — ладно, драные, но тужурка должна быть, я же по людям хожу. А вы знаете тогда, сколько это будет стоить? Один метр провода от ризетки к ризетке знаете, сколько стоит? Он ведь двухжильный.

ДЯДЬКА. А-а-а-а-а! Кто двухжильный?

МОНТЁР. Провод. Бывает трёхжильные, четырехжильные, пятижильные, ну там семижильные. Я видел раз это, как евон, двенадцатижильный. Знаете, сколько?

ДЯДЬКА. Что — сколько?

МОНТЁР. Стоит — сколько, знаете? Это я вам сейчас расскажу… (Достал блокнот, ручку из кармана, принялся что-то писать.)

ДЯДЬКА. (Кричит.) Молчать, зануда!

МОНТЁР. Ё-ка-лэ-мэ-нэ, вот тебе так маракеш, тпручки! Ну вот, и вы тоже. Я-жеть хотел, чтоб всё по уму, что характерно, а вы обскорбляться. Так же, как все, да? Эх, вы! А я прощенья просил. Все так говорят, а я, это, как евон, нормальный. Не саранча, не марсиане, не клопы там. А жена тоже как все говорит: ребёнок такой горлопан — в тебя, это, как евон, говорит. А я ей: неужели я так кричу? Ну, короче, с утра до ночи, кричу и кричу? Я же просто объясняюсь долго, говорю долго, но я работаю зато и потому…

ДЯДЬКА. Хватит! Начнём!!!!

МОНТЁР. Нет, не начнём. Надо-жеть сначала всё расчухать, выяснить…

ДЯДЬКА. Не хочешь ровно стоять?! Ну, не трусь теперь, надень трусы! Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал! Я вас…

Вдруг схватил мешок с песком, размахнулся им, и как ударил парня мешком. Парень ойкнул, завалился набок. Дядька тут же накинул лассо на него, принялся верёвкой связывать. Монтёр лежит, перепугано таращит глаза в потолок.

МОНТЁР. Ё-ка-лэ-мэ-нэ, вот тебе так маракеш, тпручки, родимчик хватит, ход конём по голове. Мыла покушали? Ну ты даёшь стране угля! Эй, порвёшь! Я-жеть монтёр, не грабитель-жеть. Тужурка новая, а вы мешочечком по головочке, эй!

ДЯДЬКА. (Прыгает вокруг парня.) “Мешочечком по головочке”! Юморишь, смеёшься? Ну, посмеюсь я тебе! Понародились, новенькие, смена! Откуда вы понаехали, откуда понабежали, орда золотая, татаро-монгольское иго, паразиты?!

МОНТЁР. Масть пошла, а деньги кончились. Зачем я надел носок шиворот-навыворот сегодня, а? Фик-фок с боку бантик. А зачем вы, дяденька? Я-жеть сказал, что на лошадках не это, а вы сразу за верёвку…

ДЯДЬКА. Молчать!

ПАРЕНЬ. Не расчухаю? Я-жеть пришёл на ваш вызов, на ваш зов, на вечный зов, кино есть такое, вы сказали, что ризетку, я пришёл, а вы мешочечком… Вы таблеточек, на кого серчаете, я не тараканы! Вы, дяденька, со мной в войнушку хочете поиграть, имеется в виду, хочете, да? А может, всё-таки я вам провод подлиньше сделаю и пойду, а?

ДЯДЬКА. (Грозит кулаком в окно.) Имеется в виду, да! В войнушку, ага! Сейчас будет войнушка, будет тебе и вам всем войнушка, и им тоже войнушка! О, вы меня не знаете! Вы думаете — со мной просто?!

Связал парню руки, взъерепенился, бегает, проталкивает ружья в дырки между мешками, туда-сюда ходит, прячется за мебель, за парнем наблюдает. Парень в потолок пялится.

МОНТЁР. Дяденька, я пришёл ризетку, я не в войнушку, я ризетку…

ДЯДЬКА. Розетку! Ро-зет-ку!!!!! Ясно?! Дебил, кретин, идиот, недоделок! Тужурка-красновки! Что у вас у всех в голове?! Датчики? Проводки? Вы люди, нет?! О, вы не люди! Вы деревяшки с железом пополам перемолотые, вот вы кто, ясно?! Кричи, ори, бейся, ну?

МОНТЁР. Зачем это?

ДЯДЬКА. Думай, думай голова, жопа трещину дала! А затем это! Взял в заложники! И теперь сделаю своё дело, о, как я сделаю с вами что-то!

МОНТЁР. Кто? В кого? Что?

ДЯДЬКА. В того, тужурка кожаная! Телевизор смотреть надо!

МОНТЁР. Жена не даёт!

ДЯДЬКА. Скажи, чтоб жена тебе давала! Чтоб она давала тебе, твоя жена! А то она не даёт тебе, ты, господин дерево! Заложники смотрели телевизор и знают — что! Жена притащит твоего больного дебильного, как и ты, ребёнка сюда, под окна, под балкон и тогда…

МОНТЁР. А он не больной, а характерный, занудистый, чтоб сильнее на всех воздействовать, чтоб на него внимание обращали. Не болеет, а уросливый.

ДЯДЬКА. (Бегает по комнате, бормочет.) О, погодите, постойте! Хорошо, что молодой, был бы старый, сказали бы — да на мыло их обоих, а тут — хорошо, повезло! Мне повезло, что ты, идиот, мне попался с ребёнком и что молодой!

МОНТЁР. Ребёнок? Молодой! Полгода! А я уже — сил нет, это, как евон, с ним.

ДЯДЬКА. Ты слышишь или нет? Я говорю: заложники! За-лож-ни-ки!