Зануда

МОЛЧАНИЕ.

ДЯДЬКА. Вы идиот, понимаете? Иди-оти-на ту-па-я! У вас нет мозгов! Это бы куда ни шло, но страшнее — у вас нет сердца! Откуда вы понаехали, понапришли, откуда?! Молчать, “ризетка”! Лежать и не шевелиться!

МОНТЁР. Вы-жеть сказали — кричать…

ДЯДЬКА. Пока я не сказал: “Кричать!”, надо — молчать! Так вот, они должны всё это прекратить! Понятно, нет?!

МОЛЧАНИЕ.

МОНТЁР. Что-жеть?

ДЯДЬКА. Всё! Всё! Всё! Наберу “ноль один”, они приедут с выдвигающимися лестницами, выдвинут лестницу вперёд, до балкона и будут переговоры, вот, телевизор, прямая трансляция, увидим себя, да, и начальники района, города, области, нет, замминистра, министр, президент, приедут, выкинут флаг белый и придут, и сдадутся! То есть, сдадутся на мои условия!

МОЛЧАНИЕ.

МОНТЁР. Из-за меня?

ДЯДЬКА. Да, из-за вас. Из-за вас, да, да, да! Да!

МОЛЧАНИЕ.

МОНТЁР. (Помолчал.) Нет. Не сделают, это, как евон, этого.

ДЯДЬКА. Держать фонтан, марсианин, таракан! На каждое слово у вас десять! Без вас знаю, что не сделают, но что-то ведь надо делать, нет? Надо?!

МОНТЁР. Дак всегда воевали, убивали, это-жеть заведено так промеж людьми…

ДЯДЬКА. Заведено? Ну, так пора развести! Я, конечно, чёкнулся, но не до того, чтоб из-за войны в Уганде или где там — в Зимбабве, что ли, заложника брать, нет! Мне неприятно, что там война, но в общем-то — всё равно, простите, меня не касается, и ладно! Но я прошу маленького, малюсенького прошу: спокойствия под окнами! Ну, посмотрите в окно, они напротив нашей хрущёвки строить начали, на площадке на детской, снесли театр зелёный, скамейки, клумбы, парк имени пионера-героя Морозова Павла, ему памятник! И памятник разбомбили! Посмотрите же в окно!

МОНТЁР. Дак пионеров-жеть отменили?

ДЯДЬКА. Кто отменял? Вы? Я не отменял! Я был пионер и останусь! Смешно? Смейтесь, вам всё смешно, вы всё обсмеяли!

МОНТЁР. Я не в курсе вопроса, не могу посмотреть в окно, у меня руки связаны.

ДЯДЬКА. Да я вас подниму, покажу, посмотрите, посмотрите!

МОНТЁР. А у вас окна мешками забиты…

ДЯДЬКА. Поверьте на слово, что тут, у меня у дома, были деревья, была такая площадка, эстрадка крохотная, там выступали агитбригады, детские театральные коллективы! Нет, всё это помешало, решили всё сбить, разбить! Надо строить овощегноилище, потому как рядом — рынок и требуется! Да сдохли бы вы со своим рынком!

МОНТЁР. Я?

ДЯДЬКА. И вы тоже! Я беру заложника, а они должны прекратить! Я сам садил эти деревья, вот, у меня фотографии: мы садим деревья, посмотрите, они были черно-белые, а я занимался в детстве цветной фотографией, это было очень сложно в те годы, с химикатами, посмотрите, вот, фотографии, я сам раскрасил их, они цветные, видите, тут всё цветное, понимаете? (Плачет, трясёт перед носом парня фотографией.) Я был пионером, садил их, выступал с агитбригадой “Мастерок” на сцене зелёного театра! Мама и папа сидели в зале, смотрели на меня! А они решили зачеркнуть моё?! Да, с ума сошёл, старый козёл! Но! Что мы сажаем, сажая леса, лес и бумагу, и стол, и дрова — или как там это, забыл, понимаете?! Но я убью вас, я вас убью, я вас всех убью, раздавлю, растопчу, о!!! Пока не лезли в мой маленький мирок, я разрешал им, пусть, да, но как только они полезли валенками в моё, о, они не знают меня! — я беспощаден, я разъярён, как маленький зверёк, хорёк, когда его разозлят, это я, да, я вонючий хорёк, но не допущу, не разрешу, не сметь, не сметь!!! (Плачет.)

МОНТЁР. Ага. (Дёргает ногами, руками.)

ДЯДЬКА. Ага! Чего агакаете?! Такое же дурило: тужурка-мужурка, квартира-робёнок! Новое поколение! (Ходит по комнате, машет руками.) Овощехранилище! На месте маленького фонтанчика крыс разведут! А был парк, парк, парк! Была жизнь! Для вас всё — с начала, ровное поле, нет ничего, давить всех! Но до вас ещё жил кто-то, кому не надо мешать, понимаете? Пусть он доживёт спокойно, а потом идите! Всё было другое, тихое, спокойное, но вдруг они — ездят, кричат, орут, продают, торгуют, строят, наглеют, откуда вы? Ведь всё было не так, откуда все эти люди, они с Луны прилетели, с Марса, откуда они, их не было всех этих, откуда, дайте мне автомат, я пойду, я их всех перестреляю!!!!

МОНТЁР. Да не надо никого, не плачьте…

ДЯДЬКА. Молчать! Сейчас, сейчас приедет тэвэ, ментовки, воронки, я буду отстреливаться от них, прикрываясь вашим телом!

МОНТЁР. А моим-то зачем? Не надо отстреливаться! Вы звоните, это, как евон, правда, посерьёзнее им скажите — так мол и так мол, пусть приезжают, а то руки занемели, а вы нервный, стрелянёте, а я чего-то помирать расхотел…

ДЯДЬКА. (Плачет.) Я ходил, дрался с ними, с теми, которые строят! Они мне под глаз дали! Фингал вот! На работу не могу с ним идти! Я во дворце пионеров, ах, простите — школьников! — руководитель кружка друзей любителей природы…

МОНТЁР. Это вы вышивкой там, короче — вязанием и таким, это, как евон, да?

ДЯДЬКА. Молчать, вязанием! Сам ты вязанием! Гербарии собираем!

МОНТЁР. Вы звоните, звоните!