Зануда

МОНТЁР. (Быстро.) Меня все в общаге называют зануда. И говорят, я на “о” разговариваю, по-деревенски, ну, поселковый, да, поселковый раз, раз такой уродился, ну что ж? Я всё делаю долго, старательно. Не могу бегом-бегом. И если я говорю, то говорю, пока не наговорюсь. Таблеточку с водичкой!

Дядька бегает, ружья в мешках трогает, парень крутится на месте, следит за ним.

В армии смеялись надсмешники, зануда, мол. Да сами вы это слово. Дяденька, надо вам таблеточек выпинькать, выпить, это, как евон, в смысле, а? Я понял, заложники, да. Вы не серчайте шибко!

ДЯДЬКА. (Орёт что есть силы.) Я не серчаю так шибко!!! А вот пристрелю тебя, гад, понял?! (Приставил ружьё к груди парня. Парень ойкнул.) Послушайте, дорогой, уважаемый кретинёнок, не доводите до греха! Вы всё время не по поводу базарите! Вы такие слова понимаете? Это же по вашему, нет? Ещё слово, гад, и — стреляю!

МОНТЁР. А? А? А? А? А? А? А? А? Ружьё? А зачем это? Я разве — нет? А? А? А?!

ДЯДЬКА. Пока — нет! Кричать! Я буду отстреливаться, будет много шума, дети и женщины на верхних этажах начнут визжать, приедет пожарная, скорая, телевидение, приедет много, будут выдвигать лестницы до пятого этажа, снимать с балконов, будет много шума, мне надо!

МОНТЁР. А? Отстреливаться? А? Войнушка? А? А может — таблеточек с водичкой? А? А? А? (Дядька замахнулся на парня.) Можно начинать? Уже? Да? Начали? Нет?

ДЯДЬКА. Уже можно, да, уже, можно начинать, да, да, да!!!!

Парень промякал тоненько что-то.

Не хочешь? Велосипед!

Стащил с ног парня ботинки, носки, вставляет спички ему между пальцами ног. Парень заорал, завыл.

МОНТЁР. А-а-а!!! Лисапет, лисапет, какой лисапет, не надо лисапет, у меня есть лисапет, не надо лисапет! Дядя, попей таблеточек, дядя, ты чего, дяденька, да что же, мы-жеть не в армии-жеть, дядя-жеть, мне это как мёртвому ужастик, у меня от страху заворот кишок будет, я щекотки боюсь, не надо!!!

ДЯДЬКА. Я покажу заворот кишок! Спички между пальцами и поджигать! Ужастик! Щекотки! (Парень вопит. Дядька толкает шкаф к балкону, бормочет:) Ори, ори! Привезут из общаги жену с ребёнком, ребёнок — плакать, ручки-ножки к папе, он — кричать драматично, как в мыльной опере, я к уху пистолет, чтоб не взбрыкнул бы он бы бы!

МОНТЁР. Не взбрыкнул бы он бы бы, ясно, бы-бы, носок, зачем я носок навыворот, мамочки, зачем я носок, носок, носок, носок!!!!!…

Дядька стучит в пол ногами, кулаки поднял над головой.

ДЯДЬКА. Да, да, я вижу, все плачут, ребёнок плачет, кричит: “Папа, папа!”…

МОНТЁР. Он у меня ещё разговаривать не умеет, мама, мама!

ДЯДЬКА. Молчать! Он плачет, тянет ручошки свои сопливые, и “Скорая” плачет, и милиция плачет, и телевидение, пожарка плачет, и радио плачет…

МОНТЁР. А курочка куд-кудачет?

ДЯДЬКА. А?

МОНТЁР. Вы как сказку рассказываете…

ДЯДЬКА. Молчать! Я говорю: все плачут, люди плачут, соседи плачут, и все плачут, и я плачу… плачу… и тогда они… и тогда… (Сел у окна на пол, плачет.)

МОЛЧАНИЕ.

МОНТЁР. А? (Подёргал связанными руками.) Пустите, мне ризетку!

ДЯДЬКА. Тихо, ризетка! (Вытирает слёзы.) Вы — заложник! Сейчас я буду звонить и говорить, и требовать, чтоб — прекратить, понял?!

МОНТЁР. Что прекратить?

ДЯДЬКА. То прекратить!

МОНТЁР. Да что же?

МОЛЧАНИЕ.

ДЯДЬКА. (Плачет, молчит.) Откуда вы, откуда вы, откуда вы все?! Кто вас рожал? Есть у вас мамы с папами, нет? Нету! Не было! В капусте нашли! Иваны, родства непомнящие! С Марса упали, с Луны! Нету! Клопы, тараканы, иго! Им всё весело, им всё песни, им всё танцы! Убили, зарезали, раздавили, растоптали, расстреляли — а им всё песни, а им всё танцы, а им всё весело, хи-хи да ха-ха, ха-ца-ца, танцуем без конца, уроды!!!

МОНТЁР. Да в чём дело-то, ну?!

МОЛЧАНИЕ.

ДЯДЬКА. (Рыдает.) Они сошли с ума! Они все, все, все сошли с ума! Весь мир, все люди, человечество, цивилизация, все, все, все!!!

МОНТЁР. А?

ДЯДЬКА. Ай, да что говорить с дураком, если не видишь — не объяснить!

МОНТЁР. Я же и дурак.

ДЯДЬКА. (Вытирает слёзы.) Мир — где ты, ау?! В прострации! Нету! Все сошли с ума, окончательно и бесповоротно! Вы понимаете, что это — катастрофа, мрак, ад?! Понимаете?! Сошёл с ума!

МОНТЁР. Вижу. Гляжу и вижу. Ну да, сошёл с ума.

ДЯДЬКА. Что-то надо делать, что-то просто необходимо делать, как-то протестовать! Я протестовал, я стоял две недели — с плакатом! Бесполезно! Не слушают! С утра приехал бульдозер и начал! За что?! Они должны прекратить!

МОНТЁР. Да что, дядя?

ДЯДЬКА. Всё! Всё! Всё это! Всё! Все войны! Издевательства над людьми! Отравлять атмосферу! Унижения стариков! Денежную инфляцию! Убийства животных!

МОНТЁР. Животных тоже? А как кушинькать? Без мяса? Только фруктами?