Занзибар, или Последняя причина

Походив по магазинам и сделав кое-какие покупки, Франциска около часа вернулась в гостиницу. Неподалеку от Прокураций она почитала объявления в газетах, вакансий было немало, но из объявлений нельзя было понять, относятся ли они к иностранцам; это были зашифрованные объявления, лишь несколько промышленных предприятий в Верхней Италии, нанимавшие работниц, указывали названия фирм. Надо бы написать туда, но у скорее всего, это бессмысленно, я не могу приложить копий своих дипломов. Кто возьмет на работу иностранку без аттестатов или удостоверений? Она пошла в бюро Итальянской государственной туристической компании и осведомилась, где она может узнать что-нибудь об условиях получения иностранцами разрешения на работу в Италии; ее переадресовали в бюро по делам иностранцев квестуры и даже позвонили туда, но выяснилось, что в субботу там закрыто. Франциска почувствовала облегчение и призналась себе в этом; все откладывается до понедельника, я трусиха, что радуюсь этому, и все же было приятно, что до понедельника не надо ничего предпринимать. В понедельник я буду смелее. Напряжение спало, она прогуливалась по городу, лишь с некоторым страхом подумывая о предстоящем воскресенье, она ненавидела воскресные дни, и потому сейчас, субботним утром, с наслаждением прогуливалась среди множества горожан, которые делали свои покупки и радовались свободному дню. Она прошла по переулкам, расположенным за дворцом Коррер, по которым блуждала вчера вечером, и впервые с того момента, как она оказалась в Венеции, Франциска осознала тот факт, что на нее заглядываются мужчины. Когда она шла по небольшому мостику, ей вслед, как прошлой ночью, засвистели двое матросов, но на сей раз она не испугалась, а даже испытала чувство облегчения, ощутив на себе, после непрекращающегося напряжения с момента бегства, взгляды мужчин; то, что они свистели ей вслед, как-то напоминало ее прежнее нормальное, легкое существование как женщины. Она знала, что думают эти парни: ипа rossa, рыжие — страстные, и с этим ничего не поделаешь, таковы мужчины, и, собственно, они не так уж и не правы, я действительно страстная, я легко позволяю соблазнить себя, если мужнина все делает правильно, и потому я так редко давала соблазнить себя, но на самом деле я действительно страстная, и любовь — это огромное удовольствие; Франциска смутилась и была рада, когда с узкой улицы она вышла на широкую Кампо-Моросини.