Заоблачность. Легенда о долине Вельдогенериуса

– Какое счастье! – Пенат обнял Армариуса и Шеду. – После того как я узнал, что король Геворд и королева Мариэль погибли в тот ужасный день, я места себе не находил. Подумать только, принцессы Гольмана и Одежавель в один день стали сиротками, теперь я уверен, что появление этого мальчика – знак того, что у нас теперь все наладится!

– На завтра назначена коронация Нимбуса и его обручение с принцессой Гольманой! – сказал Армариус и схватился за голову. Малышка давно должна была спать, а они так заболтались, что Армариус совсем забыл о ней. – Гольмана! Крошка! Нужно сейчас же ложиться, завтра у тебя очень ответственный день! – Армариус взял принцессу на руки. – Завтра ты станешь невестой Нимбуса, невестой короля Нимбуса! А когда ты достигнешь совершеннолетия, Гольмана, вы поженитесь, и ты станешь королевой Заоблачности.

– Мне кажется, что старейшины немного спешат с коронацией! – сказал Пенат.

– Не думаю, – Армариус немного помолчал. – Народу Заоблачности сейчас нужно знать, что мужская линия королевской крови не потеряна, им нужно знать, что у них есть король, – Армариус заметил, что Гольмана уснула на его руках. Он осторожно положил ее в облачную колыбель и накрыл воздушным покрывалом. – Я скучаю по моей Одежавель! – тихо, чтобы не потревожить сон Гольманы, сказал он, и слезы потекли из его глаз.

⁂

В хижине старейшин висела угнетающая тишина. Несмотря на то что все братья приняли Нираса и были рады встрече с ним, Авон так и не обнял его. Ему не давала покоя мысль, что с появлением старшего брата нарушатся все его планы. И действительно, после вопроса Хранителя Шеду о магическом дереве все как с ума посходили. Авону едва удалось остановить братьев, готовых в ту же минуту отправиться в долину Вельдогенериуса для защиты магического дерева. Да, мысль Шеду была разумна, дерево хранило магические дары всех жителей Заоблачности, и никто даже не мог предположить, что могло бы случиться, решись Амарус уничтожить его.

– Решено! – наконец заговорил Авон. – Я решил и никому не позволю возражать мне! Конечно, запретить вам отправиться в долину Вельдогенериуса я не могу, да и не буду этого делать. Если вы решили поддержать Нираса, своего брата, который уже однажды подверг ваши жизни смертельной опасности, дело ваше! Но покинете вы наш мир только после коронации Нимбуса. Я так решил, и да будет так! – закончил свою речь Авон, и тишина снова повисла над головами восьми старейшин.

– Мы могли бы отложить коронацию, Авон! Нам нужно спешить, кто знает, что еще задумал Амарус! – Фирн горел от нетерпения отправиться в долину Вельдогенериуса и не замечал, как закипает Авон.

– Авон прав, Фирн! – Нирас, сидевший рядом с Фирном, положил на его плечо руку. – Отправляться ночью в путь неразумно. Кругом неприступные скалы, узкие тропы. Если Амарус и решится пойти в долину Вельдогенериуса, то путь его будет долгим. Его воины не умеют летать, и у них нет облачных кораблей. Им придется провести не один день в пути, а мы можем воспользоваться нашей магией и уже завтра к вечеру будем на месте, – Нирас с нежностью посмотрел на Фирна. С тех пор как он принял решение отправить братьев на верную гибель, прошло не одно столетие. Все это время он был уверен, что они мертвы, и страдал от их потери. И только мысль о том, что эта жертва была необходима для спасения их мира, не позволяла ему впасть в отчаяние. Надежда появилась, когда в долине Гертруда он увидел в водах серебристого ручья не свое отражение. Лицо, показавшееся в воде, напомнило Нирасу о брате. Он узнал в отражении Авона, но не мог поверить, что это не иллюзия. Он убеждал себя, что ему показалось. Но сегодня, когда он увидел всех братьев там, под замершими водопадами, он едва не задохнулся от счастья.

– Хорошо, я принимаю твое решение, Авон, только обещай мне, что мы сразу же отправимся в путь, как только завершим обряд коронации, – согласился наконец Фирн. Доводы Нираса показались ему разумными, и он смирился с необходимостью ждать.

– Как я сказал, так оно и будет, Фирн, и не надо требовать от меня обещаний! – лицо Авона вспыхнуло от вновь охватившего его гнева. Он с трудом сдерживался, чтобы не выдать своих чувств. Нирас, едва появившись в их мире за семью водопадами, не прилагая усилий, с легкостью завоевывал авторитет и любовь братьев, и это приводило Авона в бешенство.

– Я хотел бы повидать принцесс, Авон! – решил уйти от неприятного разговора Нирас и заметил, как Авон вздрогнул, услышав его просьбу.

– Уже поздно, отложим вашу встречу до завтра! – в голосе Авона чувствовалось раздражение. – Иди, Нирас! Фирн покажет тебе место твоего ночлега!

⁂