Запад-36

Стоило лишь погоде прийти в свою весеннюю норму, как на линии будущих стен и крепостных башен стали наблюдаться нагромождения камней, кирпича и гор песка. Тяжело груженные конные подводы одна за другой отъезжали от причалов, ежеминутно подвозя свежеотлитые доброминские цементные сваи к местам будущих крепостных рвов. Наблюдалось движение и в обратном направлении. Вот и сейчас прямо на моих глазах из широко распахнутых ворот СМЗ выехали и направились к причалу телеги, груженные железными прутами, предназначенными для железобетонных изделий. Уже сегодня их груз быстро поднимут вверх по Днепру и доставят в разворачивающийся центр цементного производства в Добромино. А одна из повозок со связным железом для башен направилась непосредственно к месту стройки.

Здесь же, в ямах по соседству, строители гасили известь, от которой валил густой, едкий пар. А мечущиеся по стройке толпы рабочих мужиков, следуя грозным окрикам начальства, крепко матюгались и переругивались меж собой, видать, они еще не успели толком приноровиться к новой для них работе.

Вниз по Днепру, лениво подгребая веслами, спускалась государева галера. В трюме, в моих личных апартаментах, на лавках, оббитых мягкой материей, сидели за длинным столом воеводы, уточняя планы предстоящей военной кампании.

Флот вторжения перезимовал в гнёздовских сухих доках. На местных, а также на смоленских, витебских и полоцких верфях продолжали, как заведенные, всю прошедшую зиму строить гребные галеры и грузовые дощаники. Благо во вновь присоединенные земли я успел поставить лесопильное оборудование вместе с двигателями и специалистами. Сейчас все суда, задействованные в предстоящей операции по перевозке и снабжению войск, стекались к гнёздовским пристаням. Корабли западнодвинских портов приписки по большой воде уже миновали Касплю, сконцентрировавшись в Ольше.

Мои размышления прервал звучный голос кормчего, ратного боярина Анфима, доносящийся с палубы:

– Суши весла!

Гребцы разом взмахнули вверх веслами, вытаскивая их из воды, но галера, сохраняя инерцию, продолжала двигаться, медленно снижая скорость. Через пару минут галера плавно подошла к причалу, отдали швартовы и отбросили сходни. Экипаж сошел на гнёздовский берег, где бурлила жизнь.

Вскрывшийся пару недель назад Днепр успел натворить много бед. Выйдя из своих берегов, он подтопил гнёздовские, касплянские, смоленские пристани и слегка поломал доки с верфями. Но местный народ к этому делу привычный – быстро все восстановили, надстроили причалы, чтобы вода под ногами не хлюпала – и дело с концом! И сейчас я воочию наблюдал, как к пришвартованным дощаникам с берега, при помощи воротов и мостков загружали провиант. Чего тут только не было! Бочки с копченостями и солониной, перемежевывались окороками и тюками с сухарями, мукой, овсом и, конечно, ненавистными в армии галетами.

В путь, к Минску, готовились к отправке первые медлительные и тяжеловесные грузовые дощаники вместе с конными отрядами ратьеров. Каждый дощаник был оснащен двумя рулями и одним парусом, но действующим только при попутном ветре. Эти длинные и широкие плоскодонные суда грузоподъемностью в двести тонн имели осадку всего 1,2 метра. Если вниз по течению они могли сплавляться со средней скоростью 70 километров в день, то вверх по реке передвигались крайне медленно – около 10 километров в день. А когда не было попутного ветра, так и вообще по ходу движения приходилось забрасывать якорь, а потом дружно наматывать веревку на барабан. Но и это еще прогресс! Удалось увеличить дальность дневного перехода в два раза. Раньше вращающийся барабан не применяли, канат тянула вручную, выбиваясь из сил, вся команда судна. Поэтому вниз по Днепру, до устья реки Березины грузовые суда дойдут за пять суток, а уже вверх по рекам Березине и Свислочи до Минска будут подниматься, если не будет попутного ветра, чуть ли не месяц. Дальше, после волока на реке Неман через город Заславль, дело пойдет быстрее – и Новогородок, и Гродно, и литовские земли расположены вниз по течению реки. Отсюда понятно, что лучше и намного быстрее ходить вверх по рекам на гребных судах, но они в данном случае так будут под завязку забиты пехотинцами, по совместительству гребцами.

За погрузкой я наблюдал, стоя на башне крепостной стены, и даже отсюда был слышен грохот катаемых по палубе бочек и многоголосие портовых ярыжек, по извечной русской традиции щедро сдобренное матом. Больше всего трудностей вызывали установка курсовых пушек и загрузка тяжеленных осадных орудий. Люди выбивались из сил, палубы трещали из-за перегруза, на крик исходили рулевые, кроя всех и вся матом. Но дело двигалось! Пусть и с поломанными воротами и отдавленными конечностями.