Запад Беларуси: исторический пазл

Однажды автор читал в социальной сети рассказ о некоем мужчине, который стоя у одного из гродненских памятников рассказывал маленькому сыну каким выдающимся правителем был Пётр I и как он, в связи с этим, удостоился памятника в Гродно.

— Но, подождите, — скажут некоторые читатели, — в Гродно нет памятника Петру!

Это так. Герой рассказа стоял перед бронзовым мужчиной в треуголке. Неудивительно, конечно, что для человека русской культуры треуголка и костюм XVIII века, означают царя-реформатора.

— На самом деле это памятник архитектору Джузеппе де Сакко, — сказали бы многие, более осведомлённые об истории своего города, гродненцы.

Это уже ближе к истине… и всё же тут лишь часть правды. Человек в треуголке, который на момент написания этого текста спокойно сидит на бронзовой лавочке, установленной на улице Ожешко, это некий собирательный образ архитектора XVIII века, созданный Александром Антипиным, то есть памятник как бы представляет и Джузепе де Сакко, но не только его одного…

Возвращаясь к любителю русской истории, увидевшем в собирательном образе гродненского архитектора облик любимого им российского самодержца, хочется сказать, что этого человека наверняка порадовал бы нижеприведённый текст. Автор готов поручиться, что «человек у памятника» ничего толком не знал о пребывании его кумира в Гродно. Однако этот сюжет может быть интересен не только любителям истории России, ведь Пётр I, говоря объективно, был выдающимся персонажем всей европейской истории. И уже только поэтому стоит посмотреть на его гродненские будни более внимательно.

Местные историки давно обращали внимание на визиты Петра. К примеру, основатель гродненского музея, Юзеф Иодковский, который был крайне негативно настроен к проявлениям российского присутствия в Гродно, но тем не менее посчитал необходимым описать визиты русского самодержца в своей книге «Grodno» 1923 года. Согласно историку:

«Петр Великий, находясь в Гродно вместе с Августом II, посетил монастырь отцов иезуитов, он восхитился основанию коллегиума и, находясь в костёле, упал на колени…»

Далее Иодковский пишет ещё:

«26 декабря 1699 года Август II, направляясь в Саксонию, остановился в Гродно, посетил коллегиум и костёл Франциска Ксаверия, а когда в ноябре 1705 года был здесь с царём Петром, коллегия чествовала царя обедом, а школа — театром. Сам царь хотел быть режиссёром и требовал, чтобы черти были впущены на сцену. Вместе с Августом II и сенаторами он присутствовал на освящении костёла св. Франциска Ксаверия епископом хелминским Теодором Потоцким, также на службе (na sumie) в день Св. Станислава Костки. Тогда он образцово стоял с королём в пресвитерии, однако не удовлетворил просьбу ректора Юзефа Римгайлы унять москалей, грабящих всё вокруг».

Пётр I в начале XVIII века. Примерно так выглядел царь во время своего прибывания в Гродно.

Любопытным эпизодом этого текста является упоминание освещения гродненского иезуитского храма. Ныне, когда костёл Франциска Ксаверия является одной из главных достопримечательностей Гродно, об этом храме написаны тысячи различных статей, помещённых как в краеведческих сайтах, так и в солидных научных изданиях. И практически везде повторяется, словно некая мантра, упоминание визита Петра и Августа на церемонию освещения храма иезуитов.

В электронной публикации российского историка, профессора Евгения Анисимова, эти сведенья прямо объявляются легендой на основании того, что 29 сентября 1705 года король польский и великий князь литовский отсутствовал в Гродно. Однако дата освещения храма, как и многие моменты загадочной истории иезуитского костёла, варьируется в разных публикациях. В некоторых исследованиях указано, что освещение храма проходило в ноябре 1705 года. Именно к этому периоду относит гродненские приключения Петра, якобы выступавшего режиссёром иезуитского театра, и Юзеф Иодковский, который, впрочем, не называет точную дату самой церемонии освещения храма. В некоторых публикациях датой освещения указанно 6 декабря 1705 года. Тогда в Гродно был Пётр, но вот пребывание Августа Сильного в этот день стоит под вопросом. Всё это подталкивает к выводу о том, что незыблемая глыба гродненского краеведенья, в виде популярнейшего у экскурсоводов тезиса об участии Петра I и Августа Сильного в освещении гродненского иезуитского костёла, всё же может, при теперешнем уровне знаний историков о храме, вызывать сомнения.

Любопытно, что кроме нерасположенного к России польского патриота и гродненского историка Иодковского, визит Петра в Гродно отмечал и автор немецкой газеты, выпускаемой оккупационной администрацией в период Первой мировой войны. Этого мастера слова также было бы тяжело назвать большим любителем России, тем не менее он не упустил случая, чтобы отметить, якобы состоявшуюся попойку Петра и Августа в гродненском замке.

После рассмотрения отрывочных и более-менее легендарных сведений стоит обратиться к более убедительным данным, а именно сведеньям о жизни Петра I, подробно освещающим и его гродненские дни.