Запад Беларуси: исторический пазл

«По прибытии сюда я застал ответ Императора Российского, Его Императорского Величества. Без сомнения, руководствуясь политическими обстоятельствами, которые нужно уважать, он не считает, что моё воссоединение с частью моей семьи должно иметь место в пределах его государства, поэтому я могу с уверенностью воспользоваться щедрыми предложениями Вашего Величества, и я немедленно возобновлю своё путешествие к Балтийскому морю, чтобы отправиться в Кальмар. Единственное обстоятельство могло бы помешать выполнению этого проекта, это если бы непреодолимые препятствия помешали бы моим родителям уехать из Англии в Швецию. Я ещё не получил их ответов. 17 июля дата их последних писем в ответ на моё от 25 июня, но невозможно, чтобы через восемь дней я не знал об их планах. Безграничное доверие стало по отношению к Вашему Величеству долгом, поэтому я скажу Вашему Величеству и прошу сохранить этот секрет, что, окружив себя родителями, я намереваюсь выдать с ними новый акт, который я готовлю и который я хочу адресовать своему народу. Несомненно, для меня было бы весьма удовлетворительным поместить три геральдические лилии под прикрытие трёх корон, но я не стану злоупотреблять щедрой дружбой Вашего Величества, чтобы это не стало компрометацией, это было бы несчастьем для меня и источником вечного сожаления (Данная геральдическая метафора, с отсылкой к гербам королевских домов Франции и Швеции, видимо, означает намерение Людовика огласить свой акт в Швеции, если Гюстав не будет возражать. Прим. Е.А.).

Прошу Ваше Величество извинить меня, за то, что часть моего письма написана не моим подчерком. Я опасаюсь, чтобы не сделать свой слог неразборчивым, поэтому я положился на своего друга, графа де Аваре. Людовик».

Интересно и место постоя французских аристократов. В своём письме король отмечает тёплый приём со стороны гродненских властей, что может наводить на мысли о предоставлении гостю некоего элитного жилища. Всё-таки изгнанник, хотя и старался сохранять конфиденциальность и был лишён власти, продолжал оставаться формальным монархом великой европейской страны, поэтому нередко квартировал во дворцах, к примеру, в Митавском дворце и одном из дворцов в варшавских Лазенках. Список гродненских представительских резиденций позволял выбирать из нескольких объектов. Известно, что за два года до заезда элитной французской компании, Гродно посещал император Александр I, который остановился в так называемом дворце Валицкого. Не в этой ли резиденции квартировал и Людовик со своими спутниками? Писатель и историк Эрнест Доде отмечал, что Блакенфельдский дворец, расположенный неподалёку от латвийского села Вильце, дал приют изгнанникам после отъезда из Гродно и был комфортнее, чем гродненские постоялые дворы (auberges), хотя текст французского исследователя не вполне показывает читателям из чего сделан вывод о проживании Людовика и его маленькой свиты именно в гродненских постоялых дворах. Известно, что граф де Аваре, в 1801 году, имея при себе письмо Людовика XVIII, оставил жене русского вельможи Виктора Кочубея записку с адресом для распоряжений «Hotel de Grodno». Во французском языке слово Hotel как раз может означать достаточно внушительную городскую усадьбу. Так или иначе, в августе 1804 года высокие французские гости быстро покинули Гродно, отбыв в сторону Риги. Уже в конце сентября Людовик, оставив болезненного графа де Аваре в Блакенфельдском дворце и попав по пути в морскую бурю высадился в шведском Кальмаре, достигнув таким образом цели, обозначенной в гродненском письме.

Вот такие важные и тайные шестерёнки европейской политики крутились в самом начале XIX века в уже тогда бывшем королевском городе, который, впрочем, ещё очень хорошо помнил важнейшие события, общеевропейского масштаба, происходившие во время последнего сейма Речи Посполитой, чуть более 10 лет назад.

Фрагмент 30. Прогулка по лютеранскому кладбищу, которого нет

И последний текст из «Grodnoer Zeitung». Это фрагмент уникального и весьма ценного для краеведов описания утраченного лютеранского кладбища, размещавшегося напротив кирхи, как раз там, где теперь находится детский сад (ул. 1 мая 22).

«Эти старые кладбища прекрасны, они как книги жизни, полные чистейшей мудрости, рассказывающие истории о глупом, дорогом человечестве, о любви и зависти в повседневной жизни, а иногда и о побуждениях, выходящих за пределы. Обветренные надписи рассказывают живые истории мёртвых. В Гродно тоже есть такое старое, говорящее место.