Запад Эдема

— Могут только погрузиться в пучину. Оставишь подобные рассуждения для своих подруг. Я знаю эти глупости, сказанные вашей основоположницей Фарпекши, и полностью не согласна с ними.

— Не будем ссориться. Я пришла потому, что хочу услышать от тебя правду.

Вайнти резко оборвала ее, щелкнув при этом пальцами.

— Меня не волнует, что говорят друг другу глупые фарги, я не собираюсь обсуждать их бессмысленные рассказы.

— Значит, будем говорить только о фактах. — Энги была мрачна и неумолима. — Эти факты известны нам обеим. Пелейн убедила многих из нас поддержать тебя, и эти введенные в заблуждения существа пополнили твою армию. Они ушли с тобой на эту убийственную кампанию и не вернулись.

— Разумеется. — Разговаривая, Вайнти делала телом как можно меньше движений, сообщая лишь минимум информации, и тут же замирала, когда все было сказано. — Они умерли.

— Ты убила их.

— Их убили устозоу.

— Ты послала их против устозоу без оружия, они могли только умереть.

— Я послала их против устозоу, как делала это со всеми другими. Они сами отказались нести оружие.

— Почему они сделали это? Ты должна объяснить мне. — Энги наклонилась вперед, и Вайнти отпрянула от нее.

— Я не хочу говорить с тобой, — сказала она, по-прежнему делая минимум движений. — Оставь меня.

— Только после того, как ты ответишь на мой вопрос. Я долго думала над этим и пришла к неизбежному выводу, что причина их действий жизненно важна для самого нашего существования. Пелейн и я по-разному объясняли учение Угуненапсы. Пелейн и ее последователи решили, что твое дело правое, и пошли за тобой. Теперь они мертвы. Почему?

— Ты не получишь от меня ответа. Ни одного слова в поддержку вашей разрушительной философии. Уходи

Казалось, стену мрачной неподвижности Вайнти нельзя было разрушить, но Энги оказалась решительна и тверда в своем намерении.

— Они несли оружие, когда уходили отсюда, и были с пустыми руками, когда умерли. Ты утверждаешь, что по своему выбору, но их выбор не зависел от мясника, пославшего их на бойню.

Вайнти с трудом вынесла это рассчитанное оскорбление. Губы ее задрожали, но она по-прежнему молчала. Энги безжалостно продолжала:

— Я снова спрашиваю тебя, почему ты сделала это? Что могло изменить их взгляды на ношение оружия? Что-то явно случилось. Ты знаешь это и скажешь мне.

— Никогда!

— Скажешь!

Энги качнулась вперед и сжала руки Вайнти своими мощными пальцами, ее рот широко раскрылся в гневе. В то же мгновение она заметила слабые движения радости и выпустила Вайнти, оттолкнув ее от себя.

— Тебе нравится, что я использую насилие, не так ли? — сказала Энги, тяжело дыша. — Ты хочешь увидеть меня опустившейся до насилия. Но я не унижу себя, как бы меня ни провоцировали. Я не присоединюсь к тебе в твоей подлой животной испорченности.

Терпение Вайнти кончилось, и весь гнев, сдерживаемый со дня возвращения, вырвался наружу.

— Ты не присоединишься ко мне — да ведь ты уже присоединилась! Ты, как и Я) поддаласы гневу, значит, как и я, будешь убивать.

— Нет, — сказала Энги, снова спокойная. — Этого я никогда не сделаю, так низко я никогда не опущусь.

— Никогда? Ты будешь делать это… все вы будете. Те, что присоединились к Пелейн, уже делали. Они стреляли из своих хесотсанов и убивали устозоу. В эти минуты они были настоящими ийланами, а не жалобно ноющими, презренными изгнанниками.

— Они убивали — и умерли, — мягко сказала Энги.

— Да, они умерли. Подобно тебе, они не смогли перенести того, что оказались не лучше всех остальных…

Тут Вайнти остановилась, поняв, что в гневе ответила на вопрос Энги, укрепив тем самым ее веру. Когда

Энги узнала правду, весь ее гнев испарился.

— Спасибо тебе, эфензеле, спасибо. Сегодня ты оказала мне и Дочерям Жизни огромную услугу. Ты сказала, что мы на правильном пути и должны идти по нему, не сворачивая. Только на этом пути можем мы достичь правды, о которой говорила Угуненапса. Те, что убивали, умерли сами после этого убийства, а другие, видя это, решили поступить иначе. Так и было, верно?

Вайнти ответила холодным гневом:

— Да, так было, но по другим причинам. Они умерли не потому, что были лучше, а для того, чтобы позволить выжить другим ийланам, потому что были точно такими, как те, первые. Они думали, что могут избежать смерти изгнанных из города, но они ошибались, и умерли точно так же. Вы не лучше всех прочих, а кое в чем гораздо хуже.

Молча, погрузившись в свои мысли, Энги повернулась и пошла, но у входа остановилась и оглянулась.

— Спасибо тебе, эфензеле, — сказала она, — спасибо за правду. Жаль, что так много погибло, чтобы открыть ее, но, возможно, это был единственный путь. Может, даже ты в своем стремлении к смерти приносишь нам жизнь. Спасибо.