Запад и Русь: истоки противостояния

И здесь вспоминается описание штурма и разграбления Константинополя, который как раз и явился прообразом этой самой Азии — кормилицы и наставницы Европы. Ведь не только священство было похищено у Азии путем пленения пап, но и немалые материальные и культурные ценности, вывезенные в ходе штурма столицы Византии.

К слову сказать, ограбление и упадок Константинополя стали происходить задолго до рокового штурма 1204 года. Это является лишним свидетельством того, что штурм тот не являлся досадным недоразумением и был продолжением политики, не имеющей ничего общего с защитой христианских святынь.

Уже во время I крестового похода не удалось избежать грабежей и поджогов в предместьях столицы, ставших перевалочным пунктом для крестьянского ополчения, возглавляемого Петром Пустынником. Ненависть к византийцам просто зашкаливала, чего не было бы, если б крестоносцы и вправду собрались защищать Византию от сельджуков.

А в апреле 1097 года в окрестностях столицы и даже на ее стенах вспыхнула настоящая битва между византийцами и рыцарством лотарингского герцога Готфрида Бульонского. Только благодаря личной гвардии императора Алексея Комнина византийцам удалось одержать победу. Впрочем, победа та была непрочной и императору пришлось откупаться от рыцарей деньгами, после чего они были переправлены от греха подальше на другой берег Босфора.

Дальше — больше. Воспользовавшись слабостью империи, стал вынашивать план осады Константинополя с суши и с моря Фридрих Барбаросса. В союзники он пытался привлечь Венецию и Геную. Впрочем, о «самостийных» начинаниях императора уже упоминалось в связи с вводом им в обращение эпитета «Священная» в отношении возглавляемого им образования.

Однако настоящей катастрофой для Константинополя стал апрельский штурм 1204 года. Тогда было похищено и вывезено из столицы огромное количество материальных и культурных ценностей. Константинополь того времени являлся настоящей столицей мира и их количество там не поддавалось оценке. «Там было, — писал амьенский рыцарь Робер де Клари, автор мемуаров «Завоевание Константинополя», — такое изобилие богатств, так много золотой и серебряной утвари, так много драгоценных камней, что казалось поистине чудом, как свезено сюда такое великолепное богатство. Со дня сотворения мира не видано и не собрано было подобных сокровищ, столь великолепных и драгоценных… И в сорока богатейших городах земли, я полагаю, не было столько богатств, сколько их было в Константинополе!».

Город, таким образом, являлся лакомым куском для завоевателей, и первым вошедший в столицу итальянский князь Бонифаций Монферратский дал солдатам три дня на его разграбление. Вот как описывал те трагические события византийский историк Никита Хониат: «В день взятия города хищники расположились на ночлег повсюду и грабили все, что было внутри домов, не стесняясь с хозяевами, наделяя иных ударами; кого они уговаривали, кому грозили по всякому поводу. Все они получили или сами нашли: часть лежала на виду или была принесена хозяевами, — часть разыскали сами латиняне, пощады у них не было никакой, и ничего они не отдавали собственникам обратно… Собираясь партиями, жители уходили, одетые в рубища, изнуренные бессонницей и осунувшиеся, видом мертвецы, с налитыми кровью глазами, будто плачущие кровью, а не слезами. Одни горевали о потере имущества, другие уже не удручались этим, но оплакивали похищенную и поруганную деви-цу-невесту или супругу, каждый шел со своим горем». Один из участников тех событий, Жоффруа де Виллардуэн, отмечал, что «убитым и раненым не было ни числа, ни меры».

Добыча крестоносцев превзошла все их ожидания. В их руки попало бесчисленное количество драгоценных камней, золотых и серебряных изделий, мехов и тканей (Рис. 10).

С целью овладения находящимися там богатствами взламывались саркофаги, разрушались усыпальницы императоров. Переплавлялись на монеты медные и бронзовые статуи.

Многие произведения искусства стали достоянием западной цивилизации. Так, например, были демонтированы и стали украшением собора св. Марка в Венеции знаменитые бронзовые кони (квадрига) гениального Лисиппа — часть многофигурной композиции, украшавшей до этого константинопольский ипподром. Вывез квадригу сам Энрико Дандоло.

Рис. 10. Крестоносцы сваливают награбленное в ходе захвата Константинополя на городской площади

Все, что не удалось прибрать к рукам, безжалостно уничтожалось. Была разбита гигантская статуя Геркулеса работы того же Лисиппа. Захватчики уничтожили огромную статую героя греческой мифологии Беллерофон-та, статую богини Геры, изваяние девы Марии, бывшее украшением одного из кварталов в центре города.

Ситуацию усугубляли пожары. Они вспыхивали неоднократно, как во время штурма города 12–13 апреля, так и после него — в июне и августе 1204 года. Дотла выгорали целые кварталы. В огне погибли многие памятники архитектуры и произведения искусства. К счастью, пламя не добралось до главной святыни города — храма Св. Софии.