Запад и Восток

Надзора над собой Эл не любил и предпочитал ночные смены, но у нас, само собой, этот номер не прошел. Джейк подымал его рано поутру и отправлял колоть дрова — до самого завтрака. Когда Эл сделал запас для нас — отправил в Уайрхауз, там для печек еще больше дров надо, пусть работает или изобретает автоматический рубщик.

После завтрака Эл практиковался в машинописи и заодно составлял каталог статей «Сайентифик америкэн» и других журналов. Нормана нервировало, когда мы надолго зависали над подшивками, разыскивая «ну где ж оно, я же помню, что что-то такое видел!», и он решил, что нужна картотека: паровые двигатели — в одном разделе, насосы в другом, ну и так далее. Чтобы, значит, открыть ящичек и сразу найти. А тут как раз рабсила появилась.

После обеда Джейк давал мальчику поиграться своими слесарными или столярными инструментами: у него всегда находились в работе какие-то детали, приспособления, на худой конец он мастерил что-нибудь из мебели — ну вот лишние рабочие руки ему очень были кстати. И, опять-таки, не нравится Элу полировать какую-нибудь столешницу — пусть изобретает автополировщик.

В результате такой загрузки первую неделю Эл выпадал в сон практически сразу после обильного ужина. В нашем мужском клубе, который по случаю зимы переместился с веранды внутрь магазина Макферсона, делали ставки, когда он от нас сбежит.

— Лучше бы делали ставки, когда он начнет изобретать, — проворчал Норман.

— Зачем вы над ним так измываетесь? — спросил Джемми. — Вы же собирались негра нанять дрова колоть, уже практически договорились.

— Это противопожарные меры, — ответил Норман.

Однако вместо изобретательства Эл предпочел симулировать. У него «ах, очень» заболела рука. И в чем-то я его хорошо понимаю.

Потом началось. В высвобожденное от рубки дров время Эл собрал свой автоответчик, раскритиковал мою электрическую клавиатуру, которую я забросил еще в прошлом году, рассказал, как надо (Норман сказал: «Сделай, если знаешь как»), а между делом попытался произвести на нас впечатление скоростью работы на телеграфном ключе. Ну, скорость у него была приличная, тут я не спорю, но ему быстро утер нос вернувшийся с Индейской территории Фокс. У Фокса при работе на ключе начисто отключалось всякое воображение и соображалка, и он никогда не задумывался над смыслом написанного сообщения, а просто гнал и гнал буквы с листа.

— Если б я с такой скоростью на ключе мог работать, я бы в Нью-Йорк подался, там операторам бешеные деньги платят! — воскликнул пораженный Эл.

— Нью-Йорк? — свысока переспросил Фокс. — Это то место, где на одну лошадь приходится миллион человек и сто паровозов? Мне там делать нечего. Я люблю свежий воздух.

Эла свежесть воздуха не беспокоила. Он потихоньку начал обрастать разным барахлом, и часто это барахло было химически-вонючее, что очень хорошо чувствовалось, поскольку в комнате, которая служила Джейку мастерской, не было вытяжного шкафа. После того, как Эл устроил настоящую химическую атаку с участием сероводорода, Норман попросил мистера Кейна побыстрее поставить маленький сарайчик в самом дальнем углу нашего участка и выселил Эла и его барахло туда.

— Отравится ведь, — прокомментировал Бивер.

— Зато нас травить не будет, — сурово ответил Джейк. Он навесил на «химический» сарай замок и самолично запирал его перед ужином, а поскольку печку там не поставили и лампу не выдали, была надежда, что Эл не будет туда прорываться среди ночи — там и днем было стыло и мерзко.

— Интересно, Эл, — спросил однажды Норман, — а чем ты там в сарае занимаешься?

— Я хочу получить суперрастворитель! — гордо доложил Эл.

— Растворитель чего?

— Всего!

— О как! — поразился Джейк. — А в какой посуде ты свой суперрастворитель хранить будешь?

Повисло неловкое молчание. Норман, Бивер и я героически старались не смеяться. Взгляд Джейка был наивен и невинен до неправдоподобия. Эл начал заливаться краской: до него дошло, какого дурака он свалял.

— Ну чисто теоретически… — начал я, — …можно поместить растворитель в вакуум и в невесомость…

— Может быть, прежде чем делать суперрастворитель, сперва заняться невесомостью? — спросил Бивер.

— Да легко, — отозвался я. — Строим космический корабль и выводим его на земную орбиту вместе с Элом. При отсутствии движущей силы возникает невесомость, и, пока корабль снова не вошел в земную атмосферу, Эл производит химические опыты в открытом космосе и получает свой растворитель.

— А светоносный эфир не помешает? — поинтересовался Норман.

— Эфир? — переспросил я.

— Ну, межпланетное же пространство заполнено светоносным эфиром, — пояснил Норман.

— А какие у него химические свойства? — спросил я.

Норман хмыкнул.

— Если прикинуть, — раздумчиво сказал Бивер, — так этот самый эфир и есть самый что ни на есть универсальный растворитель: он разлит по всей вселенной и пронизывает всё и вся.

— А зачем он нужен — этот эфир? — спросил я.

— В смысле? — завис Бивер.

— Зачем нужна концепция эфира? Что она объясняет?

— Свет же не может распространяться в пустоте, — сказал Бивер. — Нужна среда, в которой он будет распространяться.

Теперь уже завис я: