Запад и Восток

— А мистер Виллих вам зачем? Вы тоже репортер? — спросил Дуглас своего удачливого соперника.

— Хотелось бы, но нет, — ответил юнец. — Иногда приношу ему новости из нашего Deutsche Gesellschaft. Статьи пока не получаются. Но не теряю надежды.

— Вы давно приехали в Штаты?

— Два года назад.

— И где с той поры работали?

— О, где только не работал! — юнец не очень весело ухмыльнулся. — Мне как-то не везет с работой. Я вообще-то мечтал быть военным… В австрийскую армию не взяли, попробовал завербоваться в Иностранный Легион… французам тогда нужны были солдаты для Мексики… тоже не взяли. Зрение, — пояснил он, поправляя очки. — Англичанам для службы в Индии тоже не подошел. Но в Гамбурге вербовали солдат для Соединенных Штатов, так что таки повоевать получилось. Первый нью-йоркский кавалерийский полк, — сказал он с гордостью.

— О, Кавалерия Линкольна, как же, знаю, славный полк, — откликнулся Дуглас.

— Вот теперь немножко изучаю право, немножко играю в шахматы, немножко пишу заметки для нашей немецкой газеты.

— Здесь в Сен-Луисе много немцев, — кивнул Дуглас, — иногда я тут чувствую себя иностранцем. — Он протянул руку: — Моя фамилия Маклауд.

— Вы тот Маклауд, что писал о коррупции в комиссии по делам индейцев? — юнец встал и почтительно пожал руку. — Очень хорошая статья. Тут ее многие ругали. Моя фамилия Пулитцер, — представился он.

Глава 4

— Капитан Маклауд, я полагаю?

Дуглас оглянулся. Журналисты вываливались из Большого зала неплотной толпой и сразу же в холле разбивались на отдельные группки. Дуглас здоровался со знакомыми, но пока не хотел присоединяться к какой-нибудь из компаний.

Невысокий молодой человек, который с ним заговорил, был ему совершенно не знаком.

— Я слышал, вы едете в Канзас, — сказал он. — Моя фамилия Стэнли, я пишу для Daily Missouri Democrat…

Дуглас кивнул, хотя фамилия ему ни о чем не говорила. Начинающий журналист, практически пустое место.

— Если можно, я хотел бы поехать с вами, — продолжил Стэнли. — Мне заказали, — соврал он не краснея, — серию статей из жизни фронтира, но хотелось бы найти попутчиков. Если вы боитесь, что я буду перехватывать ваши материалы, — добавил он, — то напрасно беспокоитесь. Я читал ваши статьи, они совсем в другом духе, чем я обычно пишу…

— А в каком духе вы пишете? — доброжелательно спросил Дуглас.

— В более… простом, — аккуратно подобрал слово Стэнли. — Я слыхал, вы бывали в довольно опасных местах — но почему-то из ваших статей этого никогда не видно. Если меня обстреляют из кустов — я так и напишу, что стреляли, и расскажу, кто убит, кто ранен, какие кто раны получил… а у вас вместо простого пересказа событий — какие-то расследования, например, откуда дикари патроны взяли, а о том, что кровь пролилась — вы даже не упоминаете.

— Я не люблю описывать кровавые события, — мирно ответил Дуглас.

— Но разве это не задача журналиста — показывать события именно такими, как они произошли?

— Так я и пытаюсь понять, что именно произошло, каковы причины столкновения… а подсчитывать, сколько патронов в стычках потрачено — это дело интенданта.

— Ну вот видите… — попробовал вернуть разговор в старое русло Стэнли. — Я для вас не конкурент, мы совсем по-разному на события смотрим. Так возьмете меня в Западный Канзас?

Дуглас покачал головой.

— Кто-то ошибся, — мягко сказал он. — Я не еду в Западный Канзас. Я вообще не планирую в ближайшее время ездить в те края, я провел там довольно много времени в войну и мне там уже не интересно. Вероятно, я заеду к моим канзасским родственникам, но они живут недалеко от Канзас-Сити. Так что вам лучше поискать другого попутчика.

Он шагнул было прочь, чтобы поздороваться с очередным знакомцем, но услышал, что Стэнли негромко сказал ему в спину:

— Вы плохо пишете.

Дуглас повернулся к молодому человеку:

— А как надо? — спросил он с искренним интересом.

Стэнли вздрогнул. Похоже, он не такой реакции ожидал. Тем не менее, он ответил:

— Вы устарели. Вы какие-то эссе пишете, о проблемах, которые мало кого интересуют. А читателю нужна яркая картинка. Действия, энергия, запах крови!..

— Я понимаю, — покивал Дуглас. — Вы хотите щекотать нервы горожанам с Восточного побережья, которые пороху не нюхали.

— Самые крупные газеты газеты выходят на востоке, — с вызовом сказал Стэнли. — В одном городе Нью-Йорке сейчас столько же людей, сколько во всем штате Миссури.

— О, вот вы куда нацелились, — улыбнулся Дуглас. — Надеюсь, вам хватит энергии пробиться в штат крупной нью-йоркской газеты. Ну что же, желаю вам удачи.

Он пошел дальше по холлу.

— Побеседовали с восходящей звездочкой молодой миссурийской журналистики? — спросил его знакомый редактор.

— Что, в самом деле звезда? — усомнился Дуглас.

— Ну, держит себя именно так, — пожал плечами редактор. — А вообще, лживый ублюдок. Далеко пойдет.

* * *

В послевоенном Сент-Луисе начинали профессиональную карьеру два человека, которые задали тон американской журналистике конца девятнадцатого века и немало посодействовали ее имиджу в мире: напор, энергия, яркость!