Запад – Восток

– Я совсем забыла! Сегодня мы переведем тебя в приличную спальню, пора расстаться с этой омерзительной конурой. Не переживай, все мы с нее начинали, это как испытание. Здесь чувствуешь себя настоящей пленницей. Стираются границы между настоящим и прошлым, ты словно на машине времени переносишься в глубь веков. Тебя приковывают ржавой цепью, а охраняет тебя устрашающий раб. Когда я попала сюда, чуть с ума не сошла. Ревела навзрыд, разорвала подушки. Сидела как курица в курятнике, вся в пуху. Дергала цепь, в кровь изодрала руки, кричала до обморока, чтобы меня выпустили. Улавливаешь? Ты держалась стойко, поразительное хладнокровие – позавидует любая узница. Обошлась без истерик и разодранных в клочья перин. И подушки целы, чудеса! У нас в Малайзии сказали бы, что ты победила демона вуду, он не вселился в тебя. Со мной случилось иначе: я отдалась ему сразу. Страху-то натерпелась – жуть! А через пару дней меня выпустили. В новых апартаментах я успокоилась и свыклась, жить можно. Ко всему привыкаешь.

– И не говори, – не стала спорить Катрин. – Я переоделась. Ради такого случая даже надену паранджу. Давай как можно скорее уберемся отсюда!

Она взяла с подноса персик и съела его до косточки, которую затем небрежно бросила в угол.

Словно угадав их намерения, за спинами девушек показался заботливый негр. Застигнутые врасплох, они вздрогнули от неожиданности. Чернокожий амбал прислонился к косяку и стал напряженно смотреть на огрызки и косточки. Видимо, он собирался доесть их, когда его оставят один на один с подносом. Выражение лица охранника не предвещало ничего хорошего, но это нисколько не волновало Катрин – она готова была торжественно распрощаться с ним.

– Медрес! Очень кстати, – воскликнула Черри и подняла сверток. – Отнеси это в прачечную, мы переезжаем в другие покои. Пока здесь некого охранять.

Было видно, как меняется его взгляд. Он рассчитывал заморить червячка, а его вновь озадачили поручением. Почесав затылок, негр облизнулся, сглотнул слюну и поплелся выполнять просьбу.

– Пока, милый! – крикнула ему вслед Катрин. – Как же он раздражал меня! Я навсегда запомню его звериный оскал. Когда Чарльз Дарвин говорил о происхождении человека от обезьяны, он основывался на таких, как ваш слуга. В его случае человек произошел от гориллы!

– Он хороший, исполнительный и спокойный, – вступилась за него Черри. – А кто такой Дарвин?

– Тоже своего рода придурок. Сколько получает этот негр? Или он раб?

– Он сирота, живет на нашем попечении. Мы его кормим.

Катрин не вступила в правовую дискуссию и вышла из комнаты, потому что находиться в ней было невыносимо. Внезапно она наткнулась на знакомого стража – перед ней стоял Джебраил, на сей раз выглядевший более презентабельно. Он побрился, сменил засаленные джинсы на ослепительно-белые отглаженные брюки, избавился от галстука и надел свежую рубашку. Смена имиджа не украсила его, он остался таким же уродцем, что и вчера, только подстриженным и причесанным, хотя пахло от него не падалью, а сырой рыбой. Но Джебраил старался произвести приятное впечатление, сотворив с собой немыслимые вещи, и в определенном смысле преобразился.

– Здравствуй, бесстрашный воин! – приветствовала его Катрин. – Какими судьбами? Мы и сами справимся.

Джебраил сохранял молчание. Видя, что Катрин не одна, а тем более с женой всемогущего господина, он не проронил ни слова.

– Ага, вот ты где! – воскликнула Черри. – Вы знакомы? – обратилась она к Картин. – Джебраил приставлен к тебе, чтобы ты не наделала глупостей, и должен круглосуточно следить за каждым твоим шагом. Стоп, зачем я выдаю секреты… Мой длинный язык давно пора подрезать!

– Он очень мужественный! С ним в огонь и воду, в бой и разведку. Но немногословный – то ли от природной робости, то ли по приказу.

– Джебраил отвечает за тебя головой. Так, ты готова? Да, теперь ты похожа на приличную женщину, тебе идет. А глазки все равно хитрые-хитрые, так и играют, проказница!

– Я сама добродетель, – шепнула Катрин, подмигнув телохранителю.

Тот остался серьезен, только опустил взгляд, уставившись на пыльные ботинки. Но Катрин не обманешь: она уловила тень смущения на его лице. Мужчины без особой причины не прихорашиваются, столь разительные перемены в наружности стража произошли не на пустом месте, а ради нее. Девушка торжествовала.