Запад – Восток

Черри прикоснулась к ее груди, отчего Катрин протяжно вздохнула. Не выдержав, она начала раздевать подругу. Полностью избавившись от одежды, они легли на постель и стали нежно ласкать друг друга. Их тени мерцали на стене в свете тусклых ламп, высокое зеркало отражало их страсть, как на телеэкране. Они медленно осыпали друг друга поцелуями. Катрин легла на спину, и Черри стала водить языком по ее коже, постепенно спускаясь вниз, скрываясь в сумраке ее изнывающего тела. Катрин отрывисто вздыхала и не открывала глаза. Черри не выпускала ее из своих объятий, доставляя небывалое удовольствие. Ее пальчики прогуливались по нежной коже, и Катрин отзывалась всем своим существом на каждое прикосновение.

Послышался скрип. В комнате появилась слабая тень – обнаженная черноволосая мулатка. Она тут же с особой прытью присоединялась к любовницам.

– Не бойся, – прошептала Черри. – Это моя сестра. Я люблю ее, как тебя. Мы все любим тебя. Доверься нам! Она любит тебя, любит!

Катрин плавилась как воск, растворялась в пучине порока, словно в опиумном дыму. Купаясь в огненной страсти, она забыла обо всем. На пике экстаза она отрывисто вскрикнула и умолкла, окончательно потеряв себя в любви, беззаветной и бессмысленной…

13

От боли в затекшем локте Катрин перевернулась на бок, задела пустой графин и проснулась. Рядом никого не было.

– Черри! – прошептала она. – Черри, останься! Не оставляй меня…

Никто не отвечал. Она одна. Наваждение?

– Что это со мной? – поморщилась Катрин, ища свое платье. – Я определенно что-то натворила сегодня ночью. Я переспала с ней! Что она подумает обо мне? Что мне думать? Я лесбиянка? Никогда бы не стала… Это она нарочно. Я бы не позволила себе настолько раскрепоститься, я не люблю женщин. То есть люблю, но не настолько. Это все подлая настойка! Я снова наступила на те же грабли, мне нельзя пить. Но что теперь скажет Черри? Она ведь сделала это искренне, и я любила ее всерьез. Я даже испытала оргазм! Это как взрыв, я не испытывала ничего подобного несколько лет. Мама, мне страшно! Нет, я не превращусь в лесбиянку и не рискну повторить этот опыт даже с Черри. Это все от безысходности. Что ни говори, а мне стало легче. Как же я ее брошу? Не думай об этом и не смей к ней привязываться, запрещаю! Груди ноют… Она искусала мне соски, будут синяки. А эта полуночная мулатка – была она или мне все приснилось? Нет, нет, нет! Я не способна на это! Это сон, пошлый развратный сон. Я забуду его, уже плохо помню, как это произошло. Но синяки на шее напомнят мне… Никому не похвастаюсь, стыдно! Меня изнасиловала мулатка, но я и сама была не прочь поразвлечься. Жуть…

Катрин взглянула в зеркало. Смутившись от вида собственного тела, она подобрала с пола платье и надела его.

– Куда она пропала? Зашла бы напоследок обменяться впечатлениями, – раздражалась Катрин, озираясь вокруг.

Никаких следов Черри и потусторонней мулатки. Пропали даже вчерашние бокалы, остался только графин из-под любовной настойки. Разозлившись на себя, Катрин скинула мятое платье и пошла в душ, чтобы смыть с себя запах чужой женщины, избавиться от застывших следов греха, очиститься, обновиться…

Сегодня великий день – побег состоится. Вечером она навсегда попрощается с заточением. Теплая вода помогла, угрызения совести и чувство вины ушли на задний план. Оставалось лишь объясниться с Черри, узнать, что она думает по этому поводу. Сожалеет или счастлива? Или это в порядке вещей и Катрин для нее лишь очередная партнерша для отдыха? На эти вопросы девушка была не в силах ответить самостоятельно, но Черри не приходила.

Обнаружив, что она проспала до обеда, девушка встрепенулась. Настал момент поспешить, привести себя в порядок, успокоиться и настроиться на решающую схватку за свободу.

Позавтракав, Катрин отправилась на поиски подруги. Ее душа ныла, и хотелось выговориться. По пути она спрашивала о Черри служанок и наложниц, но они лишь пожимали плечами. Волнение усиливалось, стрелки часов неумолимо гнали время вперед. Наконец Катрин нашла подругу на веранде рядом с оранжерейным садом.

Черри одиноко сидела на гранитной скамье, наблюдая, как распускаются цветки диких орхидей.

– Где ты пропадаешь? – обиженно воскликнула Катрин. – Я обыскалась тебя!

– Я дышу свежим воздухом. Сегодня прохладно, и дует северный ветер.

Любовница выглядела подавленной, что заставило Катрин усомниться в ее коварстве и хитрости.

– Ночью мы переступили грань… – неуверенно начала Катрин.

– Не объясняйся, – тихо произнесла Черри. – Что было, то было.

– У меня такое впервые. Я не сплю с женщинами! Как это произошло?

– Ты не помнишь?

– У меня провал в памяти. Неужели я первая начала к тебе приставать?

– Это получилось само собой. Я люблю женщин и сплю с ними.

– Я знаю, ты неравнодушна ко мне. Поверь, я тоже! И я не жалею о нашей близости.

Черри боязливо подняла голову, ее глаза наполнились слезами:

– Прости!

– За что? Мы же обе хотели этого! – воскликнула Катрин. – Если ты специально соблазнила меня, то я тебя прощаю. Я не буду вести себя как обиженная девственница. В конце концов, мы взрослые люди.