Запад знакомится с Востоком. Представления средневековых европейцев о восточных народах

С одной стороны, европейцы не могли полностью игнорировать кочевников, которые, по сути, были основными «почтальонами» того времени, переносившими на огромнейшие пространства не только товары, но и идеи, знания. Именно через измаильтян, скифов, гуннов, арабов, тюрок, монголов европейцы получали предельно точное знание об окружающем их мире. Пусть это были не очень «точные» знания о религии или иной «мудрости»[36], однако, кочевники, будучи не меньшими прагматиками, чем европейцы, заботились о достоверности политической и экономической информации.

С другой стороны, стоит обратить внимание и на то, что в период существования цивилизаций любые изменения миропорядка инициировали, прежде всего, кочевники. Так, гунны стали центральным персонажем гигантской евразийской драмы под названием Великое Переселение Народов. Именно племена Аравийского полуострова сделали первые шаги в складывании исламского мира. Чингис-хана именно европейцы XX в. назвали человеком, изменившим мир. Османская империя стала одним из самых действенных факторов не только европейской модернизации, но и глобальных изменений нового времени. И пусть кочевники не столько «творили» миры, сколько «изменяли» их, не столько с помощью «слова», т. е. новых идей, сколько опираясь на «силу», их деяния по эффективности (не только по эффекту!) ничем не уступали деятельности «великих учителей человечества» (Моисей, Будда, Конфуций, Христос, Мохаммед). Думается, в истории одинаково значимы и важны были деяния не только людей, давших «истину», но и тех, кто переиначивали миры «от восхода и до заката» (Модэ, Атилла, Чингис-хан, Тамерлан)[37]. Понимаю, что подобные заявления можно легко обвинить в цинизме, но при всей своей идиосинкразии к насилию, не могу не признать его, увы, одним из эффективнейших средств «творить историю». Впрочем, немало крови и слез на совести и многих оседлых правителей, разве что они не могли себе позволить такие дальние вояжи.

Нужно учитывать и особое положение европейской цивилизации. Находясь на некогда «пустынном мысе Евразии» (выражение А. И. Уткина), она стала формироваться сравнительно с иными «мирами» поздно. Континент оставался незаселённым людьми довольно долго и не являлся местом зарождения человечества. История этой цивилизации – это история седентаризации, и это «оседание на землю» происходило достаточно стремительно сравнительно с другими мирами и в условиях ограниченности территории – сначала это берега Средиземного моря, а потом Европейский субконтинент. Европейская цивилизация практически на всем протяжении своей истории (примерно до XIV в.) выступала как своего рода «окраинная» цивилизация и отставала от восточных стран, что было обусловлено сравнительно бедными земельными ресурсами и полезными ископаемыми, более суровым климатом, большей близостью к северной климатической зоне.

Однако именно «замкнутость» региона обитания «европейцев» позволяла этой цивилизации в отличие от других азиатских «миров» развиваться особенно динамично и интенсивно, практически за полтора тысячелетия (V–XX вв.) достигнув того, чего, скажем, Китай не смог достичь за пять тысячелетий. Если первобытнообщинная присваивающая экономика в условиях обилия свободных земель была открытая, то складывающаяся производящая экономика, первой формой которой, собственно говоря, и было земледелие, создавалась в условиях земельного дефицита. Закрепиться на данной территории близким в этнокультурном отношении племенам можно было только культивируя какие-то общие представления. Так, еще кельты выдвинули идею «круглого стола», т. е. сообщества племен и народов. Она была понятна и приемлема на стадии первичного освоения материка, когда в хозяйственном комплексе так или иначе доминировали присваивающие формы хозяйства (охота, рыболовство), а война как средство решения проблем уходила на задний план. Поскольку для развитого («феодального») земледелия характерен острый и все нарастающий дефицит земельных ресурсов, в формирующемся «мире» будет складываться монархическая общественная модель («феодальная лестница»). Она откажется от идеи равенства родоплеменных «лоскутков» и начнет выстраивать их сложную иерархию. Европейская цивилизация оказалась наиболее «чистой» из всех евразийских сообществ, ибо практически не смешивалась с другими. Если в Китае было 24 династии и почти все они иноземного происхождения, если средневековые «Индии» всегда в представлении различных народов существовали во множественном числе, то Европа азиатскими народами всегда ассоциировалась или с Римской империей, или с государством «франков». Не случайно она постоянно рефлексирует, занимается самоизучением, а не просто восхвалением, первая выстраивает историю как векторную. Срединная китайская империя (Чжунго) или древний Израиль под «концом истории» понимают практически современное состояние, достигнутый оптимум, христианская же Европа «строит», заглядывая на века вперед.