Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

Естественно, большая часть польского населения встречала Красную армию и воспринимала советскую власть враждебно. Хотя, как писал в воспоминаниях последний советский консул во Львове Е. Синицын, немало поляков — жителей города — заявляли ему о том, что Советскому Союзу следует не допустить немцев на земли Западной Украины. Более того, 9 сентября 1939 г. он сообщил в Москву, что встретился с польским руководством Львова. Президент города Островский и вице-староста Домбровский задали ему прямой вопрос — почему Красная армия не берет под защиту Западную Украину — и заявили, что мы — славяне и можем найти общий язык[538].

В этой связи, интересным представляется и другое свидетельство советского дипломата, который писал, что в те дни консульство осаждал и сотни посетителей, среди которых была вдова И. Франко Ольга, возглавлявшая группу львовской интеллигенции. От их имени она высказала просьбу спасти жителей Львовщины от фашистской армии или разрешить выезд украинцев в СССР. Подобные заявления консулу поступали от многих жителей края, до его отбытия из Львова 15 сентября 1939 г.[539]

Враждебное отношение определенного слоя польского населения к приходу в Западную Украину Красной армии и отторжению от Речи Посполитой «восточных кресов», как они именовали оккупированные украинские земли, проявилось в создании с первых дней установления советской власти довольно широкого антисоветского подполья. Им руководили прибывшие во Львов генералы М Янушайтис, а после его ареста органами НКВД — М. Борута-Спехович, позднее — М.Токаржевский-Карашевич. Первый секретарь ЦК КП(б)У Н. Хрущев, который прибыл во Львов вместе с частями Украинского фронта и длительное время находился в Западной Украине, сообщал И. Сталину о многих проявлениях враждебного характера со стороны поляков, особенно во Львове, что стало поводом для их массовой депортации в 1940 г.

В этой ситуации, осознавая необходимость формирования у западноукраинского населения позитивного отношения к процессам советизации, политическое руководство Москвы и Киева с первых дней кампании большую роль отводило советской пропаганде. Политуправление Украинского фронта сообщало в Москву, что с 17 по 30 сентября 1939 г. распространило среди населения 400 тыс. экземпляров газет, 1210 тыс. листовок. В одной из них — обращении маршала Тимошенко «К рабочим и крестьянам Западной Украины» (120 тыс. экземпляров), в частности, провозглашалось: «Мы идем к вам, нашим братьям, чтобы помочь вам освободиться от гнета польских панов». Командующий Украинским фронтом призывал украинских крестьян, которые составляли большинство населения края, брать власть в свои руки, делить панские земли и инвентарь, быть хозяевам и на своей земле. Кроме того, среди населения было распространено 9 млн книг и брошюр, 25 тыс. плакатов и т. д. Их основным содержанием был тезис из заявления правительства СССР о намерении Красной армии «взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии», передать власть на освобожденной земле в руки рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции.

Вопреки точке зрения, утвердившейся в советской историографии, польские политики и историки, с которыми согласны и некоторые наши украинские коллеги, сегодня считают, что вооруженное присоединение указанных земель было исключительно частью сговора между Гитлером и Сталиным о переделе Западной Европы, неприкрытой агрессией СССР против Польши, скоординированным совместным ее разгромом. К сожалению, они обходят вниманием факт, что в момент вступления Красной армии на территорию Западной Украины, Польша как государство практически прекратила существование. Ее правительство и Главнокомандующий маршал Рыдз-Смиглы покинули страну и бежали в Румынию, причем последний приказ маршала войскам гласил: сопротивления Красной армии не оказывать, а стремиться вывести части в Румынию. К 17 сентября осталось лишь несколько очагов сопротивления, в частности Львов и Брест, которые пали 22 сентября 1939 г.