Западная Европа против Византии. Константинополь под натиском крестоносцев

Протосеваст стремился продолжать направленную на Запад внешнюю политику Мануила. Когда в 1181 или начале 1182 г. герцог Австрийский Леопольд проезжал через Константинополь по пути в Святую землю (его мать была византийской принцессой Феодорой Комниной), он был принят с почестями. По отношению к мусульманскому Востоку протосеваст был настроен еще более примиренчески, чем Мануил: в мае – июне 1181 г. византийские посланники встретились с Саладином в Каире и запросили мира, предлагая освободить сто восемьдесят пленников-мусульман. Саладин принял предложение, и осенью был заключен договор. Эта дипломатическая учтивость в отношении к далеким правителям, однако, не могла помочь империи в решении ее самых насущих вопросов.

В феврале 1181 г. высокомерие и монополия власти протосевастом стали причиной заговора среди влиятельных придворных с целью освободить Алексея II от контроля со стороны его матери и ее любовника. Некоторые вельможи были, очевидно, членами первоначального регентского совета, отстраненными от реальной власти, а другие – видными аристократами и чиновниками. В их число входили: Алексей протостратор (незаконнорожденный сын Мануила), Андроник Лапард (муж племянницы Мануила Феодоры), Мануил и Иоанн (сыновья Андроника Комнина) и Иоанн Дука Каматир, эпарх (градоначальник) Константинополя; ядром этой группы были Мария Порфирородная Комнина и ее муж Ренье-Иоанн кесарь. Принцесса когда-то была наследницей трона, но ее насильственное и деспотическое смещение едва ли допускало приход к власти Марии-Зены; ее муж, с другой стороны, был слишком молод, чтобы сделать что-то большее, чем идти по ее стопам. Остальные придворные вельможи видели в ней естественного лидера в борьбе с протосевастом.

21 февраля, когда двор совершал свое ежегодное паломничество к гробнице святой Феодоры в Батис Риакс неподалеку от Константинополя, заговорщики рассчитывали убить Алексея протосеваста и захватить императора. Их планы были разоблачены, и многие руководители заговора предстали перед Феодором Пантехном – министром юстиции и финансов. Алексей протостратор, сыновья Андроника и Иоанн Каматир были заключены в тюрьму в Большом дворце; сам Пантехн получил должность Каматира и стал эпархом. Лапард и другие бежали за границу, а многих казнили.

Судьи, боясь действовать против пользовавшейся популярностью Марии Порфирородной и ее мужа, тянули до вечера с их арестом. Супружеская пара узнала об этом плане и нашла себе убежище в Святой Софии. Патриарх Феодосий, который был противником власти протосеваста, жалел принцессу, как и остальное духовенство. Находясь в безопасности в храме, она начала кампанию с целью свержения правительства путем народного восстания. Она наотрез отвергла обещанную амнистию и потребовала прощения всем заговорщикам и освобождения заключенных. Протосеваст отказался уступить и от имени императора пригрозил ей арестом. В ответ принцесса наняла грузинских и итальянских наемников и укрепила храм и окрестные здания, включая части Патриаршего дворца и прилегающие небольшие церкви. С помощью священнослужителей она раздала деньги городским нищим, чтобы привлечь их на свою сторону.

Вскоре после того, как кесари (так называли Марию и ее мужа вместе) нашли убежище в храме, к ним пришла группа имперских чиновников, чтобы привести в исполнение волю протосеваста. Когда пара отказалась покинуть храм добровольно, за резкими словами полетели стрелы. На Пасху напряженность усилилась: в следующую пятницу 10 апреля 1181 г. император и патриарх должны были обменяться ежегодным «поцелуем мира», но Феодосий Ворадиот испугался участия в этой церемонии и в последний момент отложил ее. Толпа, собравшаяся посмотреть на процессию, пришла в ярость из-за отсутствия патриарха. Враги Феодосия среди духовенства и знати воспользовались ситуацией, чтобы взбудоражить общественное мнение. Одна группировка, действовавшая в интересах императрицы-матери и Алексея протосеваста, даже открыла императору правду о поведении его единокровной сестры, но донос не произвел никакого действия на беспутного юнца. К полудню население города было уже настолько взвинчено, что началась уличная резня, которая привела к многочисленным жертвам.

Бои шли во всем городе. Большинство жителей встали на сторону Марии из жалости к ней и из ненависти к протосевасту и императрице-матери. Священники с иконами, крестами и хоругвями в руках возглавляли толпу, которая несколько дней подряд собиралась на Ипподроме и за пределами Августеона – церемониальной площади между Большим дворцом, Ипподромом и храмом Святой Софии. Оттуда, громко выкрикивая приветствия императору и проклятия двум регентам, люди напали на расположенный рядом дворец – опорный пункт императорской партии. Городские особняки многих приверженцев протосеваста, в том числе Феодора Пантехна, были разграблены. Впервые со времени восшествия на престол Алексея I Комнина в 1081 г. константинопольская толпа заставила почувствовать свою силу; аналогичные вспышки были характерны и для последующего периода до латинского завоевания.