Западная философия от истоков до наших дней. Т. 1–2. Античность и Средневековье

Очевидно, что факт подверженности Сократа смерти вытекает из комбинации первых двух посылок. Соединительный момент — человек. Первую посылку называют большой, а вторую — малой. Третье суждение — вывод. Из двух терминов, соединенных в выводе, один называется крайним меньшим ("Сократ" как субъект), другой — крайним большим ("смертен" как предикат). Третий — термин- посредник "человек" — играет роль шарнирного соединения.

Аристотель не только определил природу и структуру силлогизма, но также выявил серию сложных отличий между различными фигурами силлогизмов и модусов этих фигур. Различные фигуры (schemata) силлогизма отличаются положением среднего термина относительно крайних. Средний термин может быть:

1) субъектом в большой посылке и предикатом в малой посылке;

2) предикатом как в большой, так и в малой посылке;

3) субъектом в обеих посылках.

Поэтому возможны три различные фигуры силлогизма в зависимости от того, универсальны или особенны, утвердительны или отрицательны по характеру посылки. Пример с Сократом дает представление о первой и наиболее простой фигуре силлогизма.

Научный силлогизм, или доказательство

Силлогизм обнаруживает сущность мыслительного процесса и дискурсивной логики, показывает структуру вывода. Доказательный, или научный, силлогизм отличается особой корректностью с формальной точки зрения. Для него важно установить истинность и ценность входящих в него посылок, от которых зависит качество вывода. Посылки научного силлогизма необходимым образом должны быть не только истинными, но и ясными, понятными и первичными, т.е. не требующими других доказательств.

В аристотелевской теории науки остается открытым вопрос о способе получения бездоказательных и первичных по ясности посылок. Если положения очевидной ясности принимаются посредством других силлогизмов, то мы оказываемся в порочном кругу дурной бесконечности. Если первые посылки мы находим иным способом, то каков он?

Непосредственное познание: индукция и интуиция

Силлогизм по природе является дедуктивным процессом, ибо из универсальной истины мы извлекаем частные ее моменты. Так как же возникают всеобщие истины? Аристотель говорит об индукции и интуиции как о противоположных путях познания, однако оба предполагают наличие силлогизма.

Индукция — процесс перехода от частного к общему. Аристотель говорит, что ее можно трактовать силлогистически, однако индукция остается процессом абстрагирования, а не рассуждения. В ней больше угадывания и непосредственного наблюдения, что необходимо с точки зрения практики.

С помощью интуиции, полагает Стагирит, разум улавливает первые начала. Как и Платон, Аристотель говорит об интеллектуальной интуиции. В самом деле, возможность опосредованного знания структурно предполагает непосредственное знание.

Принципы доказательства и принцип непротиворечия

Общие посылки и принципы доказательства одинаково уместны как в процессе индукции, так и интуиции. Это не мешает любой науке предпочитать и выбирать посылки и принципы, характерные именно для нее. Прежде всего устанавливается предметная сфера, затем вводится комплекс определений. Арифметика, например, определяет числа и множества, геометрия — понятие пространственных величин. Смысл определений терминов наука развертывает в процессе доказательств, проясняя характеристики объектов. Для этого необходимы определенные аксиомы, т. е. посылки с силой интуитивной очевидности. Именно на них основывается доказательство. Например, посылка "если из равных величин вычесть равные, то оставшиеся части будут равны" имеет характер интуитивной очевидности.

Есть общие для некоторых наук аксиомы, а есть аксиомы, справедливые для всех наук без исключения. Таков принцип непротиворечия: нельзя утверждать и отрицать нечто в одно и то же время, в одном и том же смысле и отношении. Принцип исключенного третьего также из всеобщих научных аксиом. Он постулирует невозможность присутствия между двумя противоположными терминами третьего. Эти безусловные требования научного доказательства общеобязательны, но сами они логически недоказуемы, ибо любая форма доказательства их заранее предполагает.

В 4-й книге "Метафизики" Аристотель показывает логическую несостоятельность опровержения принципа непротиворечия. Человек, утверждающий, что принцип непротиворечия не имеет всеобщей силы, претендует убедить других в силе своего суждения, исключающего обратное. В итоге получается, что он вынужден применить принцип непротиворечия как раз в момент, когда пытается его опровергнуть. Это свидетельствует либо о невежестве, либо о злонамеренной попытке сыграть на невежестве или наивности других.

Мы видим теперь, какова природа последних истин. Отрицая, мы вольно или невольно используем их, поскольку не можем без них обойтись. Следовательно, всякий раз, прибегая к ним, вновь утверждаем первичные очевидные истины с новой силой.