Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. От Возрождения до Канта

Его интересует homo faber, т. е. человек деятельный. Его активность ориентирована не только на возможности отдельного человека, но и на возможности других людей и общества. Поэтому он осуждает мнение Эпикура о высшем счастье — ничегонеделании. Самый тяжкий порок — безделие, быть никчемным. Созерцание без действия не имеет смысла. Он восхваляет стоиков, которые говорили: «Человек природой устроен так, чтобы быть и мудрым и производящим» и: «Любая вещь рождается для того, чтобы служить человеку, а человек — для того, чтобы сохранить компанию и дружбу людей». Он восхищен словами Платона: «Люди рождаются, чтобы быть людьми».

В искусстве Альберти отметил большую важность концепции «порядка» и «пропорции» между частями: искусство воспроизводит и вновь создает такой порядок между частями, который существует в действительных вещах.

Альберти приписывают даже урбанистическую философию градостроения по образцу античной. Л. Малуза пишет: «Архитектура среди искусств... для Альберти является искусством самым высоким и самым близким к работе самой природы. Человеку свойственно строить, сколь возвышает его обращение к порядку в городе, который проясняет добродетели и затребован природой. Сотворение города как человеческого и природного целого занимает весомую часть трактата «De re aedificatoria» («О строительном искусстве»), который можно рассматривать как оригинальную урбанистическую философию: роль сооружения и города состоит для Альберти в том, что они служат для установления нравственного порядка и счастья».

Но среди тем, обсуждаемых Альберти, самая характерная тема — «добродетель» и «судьба». Для него «добродетель» не столько христианская virtus, сколько греческая arete, т. е. такая особая деятельность человека, которая способствует совершенствованию и гарантирует природное главенство. В частности, вопреки некоторым пессимистическим поучениям, Альберти твердо убежден в том, что добродетель, когда она осуществляется реалистически, побеждает судьбу.

Два его рассуждения о смысле человеческой деятельности и о превосходстве добродетели над судьбой стали особенно известными: «Поэтому я верю, что человек рождается не для того, чтобы умереть и сгнить, но для того, чтобы производить. Человек родился не для того, чтобы изнывать в безделии, но для того, чтобы упражняться в вещах великих и славных, которым он может радоваться и посредством которых может прославлять богов, а также для того, чтобы использовать совершенства добродетели, и таким образом добывать счастье». «Так не признается ли большинство из нас в том, что судьба наша есть то, что мы с быстротой и старанием выносим в качестве решения, которое мы утверждаем или поддерживаем? Легко побеждает тот, кто не желает быть побежденным. Терпит иго судьбы только тот, кто привык подчиняться».

Это нечто иное, как два прекрасных эпиграфа для всего гуманистического движения.

Другие гуманисты кватроченто

Напомним некоторые имена видных гуманистов этого века. Джанноццо Манетти (1396—1459) перевел Аристотеля и Псалтирь, но больше всего известен своим трудом «О достоинстве и превосходстве человека», которым открыл дискуссию «о достоинстве человека».

Маттео Пальмиери (1406—1475) соединял жизнь активную и жизнь созерцательную, не скрывая платонических симпатий.

Последним упомянем Гермолая Варвара (1453—1493) — переводчика Аристотеля (сделал перевод «Риторики»), возвратившего древний дух текстам Стагирита, очистив их от накипи средневековья. Стало самым известным следующее его утверждение: «Признаю только двух господ — Христа и литературу». Это обожествление слова имело курьезный характер: он предлагал прямо-таки целибат для ученых и освобождение их от гражданских обязанностей, чтобы они смогли посвятить себя полностью служению науке.

Неоэпикуреизм Лоренцо Валла

Одной из самых богатых и значительных фигур XV века был, конечно, Лоренцо Валла (1407-1457).

Философская позиция, которая более всего выражена в работе «Об истинном и ложном благе», отмечена критикой эксцессов аскетизма стоиков и монахов, в противовес которым он толкует «наслаждения» в самом общем смысле, а не только как плотское наслаждение. Таким образом, Валла проводит интересную попытку возобновить эпикуреизм на христианской основе.

Основные рассуждения Валла следующие: все, что создала природа, «не может быть не свято и не достойно похвалы», и наслаждение также свято и похвально; но, поскольку человек состоит из тела и души, наслаждение проявляется по-разному. Это, конечно же, чувственное наслаждение, самое низкое, потом следуют удовольствия духа, права, искусств и культуры, но выше всего — христианская любовь к Богу.