Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. От Возрождения до Канта

Итак, физический мир подчиняется законам движения, а мир морали — законам интереса или самолюбия: «как волшебник, у всех на глазах интерес изменяет форму всех предметов». Отдельный человек называет хорошими полезные для него действия других; для общества являются добродетельными действия, приносящие ему пользу. А самые процветающие и могущественные нации развиваются там, где законодательные акты сумели сочетать интересы отдельного человека и пользу для всего общества: «Именно благодаря самолюбию общество достигло большей части успехов — это знание, хотя еще и несовершенное, помогло народам понять необходимость вооружить правителей властью. Оно помогло законодателям понять необходимость установления на основе личных интересов принципов честности. А на какой другой основе их можно было бы установить?» Объединить частные интересы с общественными — мудрое намерение. Так было в Спарте, где воинская доблесть награждалась любовью самых прекрасных женщин. Следовательно, речь идет не об уничтожении либо искоренении, как того хотят ханжи-моралисты, страстей человека, а, скорее, о приведении их в соответствие с более общими интересами общества. «Разрушьте в человеке воодушевляющую его страсть, и в тот же миг вы лишите его света разума; может оказаться, что шевелюра Самсона была символом страстей; без них Самсон стал бы обычным человеком. <...> Полное отсутствие страстей вызвало бы у нас полное отупение. <...> Значит, страсти — тот небесный огонь, который оживляет мир нравственности, а именно с ним душа возвышается, а науки и искусства делают свои открытия. И если человечество обязано им своими пороками и бедами, то это не дает права моралистам осуждать страсти и считать их просто сумасбродством. Возвышенная добродетель и просвещенная мудрость — тоже плоды такого сумасбродства...»

Гольбах: «Человек — это творение природы»

Поль Анри Дитрих, барон Гольбах, родился в городе Гейдельсгейме в Пфальце в 1723 г., воспитывался и провел всю жизнь в Париже. Унаследовав огромное состояние, он обосновался в окрестностях Парижа, посвящая себя занятиям науками. Обладая обширными познаниями в области естественных наук и технологии, он был деятельным сотрудником «Энциклопедии»; написал ряд статей по физике, химии, металлургии и минералогии. В салоне Гольбаха как в центре философской и атеистической мысли предреволюционной Франции часто собирались Дидро, Гельвеций, Морелле Ла Кондамин, Ф. М. Гримм, Рейналь, Лагранж (гувернер-воспитатель в доме Гольбаха), аббат Галиани и др.; дважды в неделю, по четвергам и воскресеньям, для гостей устраивались обеды. До 1753 г. в этих встречах участвовал и Руссо. Во дворце Гольбаха, кроме того, принимали всех просвещенных иностранцев, посещавших Париж. Умер Гольбах в 1789 году.

Среди сочинений Гольбаха самыми известными являются: «Система природы» (1770), «Естественная политика» (1773), «Социальная система» (1773), «Всеобщая мораль» (1776). Типично антирелигиозными произведениями были: «О религиозной жестокости» (1766), «Лицемерие священников» (1767), «Разоблаченное христианство» (1768), «Критический анализ жизни и сочинений святого Павла» (1770), «Критическая история Иисуса Христа» (1770), «Здравый смысл, или Естественные идеи, противопоставленные идеям сверхъестественным» (1772) и др.

«Система природы» — главный труд Гольбаха, по словам современников, стал «библией атеистического материализма»; это синтез всех древних и новых доводов в пользу материалистического и атеистического объяснения действительности (здесь особенно чувствуется влияние Ламетри). Не обладая большой философской оригинальностью, эта работа имеет огромное историческое значение. Она послужила мощным ударом по обскурантизму в защиту идей Просвещения, обличала существующий политический строй и призывала к революции. Можно добавить, что это философский гимн природе, понимаемой только в физическом смысле.

«Человек — творение природы, существует как часть природы и подчинен ее законам, от которых не может освободиться даже в мыслях; тщетно его разум пытается перейти границы видимого мира: он постоянно вынужден возвращаться в свои пределы. Для существа, созданного природой и ею ограниченного, не существует ничего за пределами великого целого, частью коего он является и влиянию которого всегда подвержен; предполагаемые существа над природой или, во всяком случае, отличные от нее — всегда только химеры, о которых мы никогда не обретем точных знаний, равно как и о занимаемых ими пространствах и их способе действия. Нет и не может быть ничего за пределами природы».