Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. От Возрождения до Канта

Поэма о лиссабонском землетрясении предваряет тему, поднятую Вольтером в философской повести «Кандид, или Оптимизм» (1759). В 1762 г. был несправедливо осужден негоциант-протестант Жан Калас, обвиненный вместе со всей семьей в убийстве собственного сына, якобы собиравшегося принять католическую веру. Вольтер написал свой знаменитый «Трактат о веротерпимости» (1763), в котором с негодованием и сарказмом изобличал судебные ошибки, церковный фанатизм, обскурантизм и нетерпимость. В 1758 г. он приобрел в Швейцарии поместье Ферне, где окончательно поселился в 1760 г. и широко развернул литературно-общественную деятельность. В 1764 г. выходит «Философский словарь», в 1765 — «Философия истории», напечатанная в Голландии, в 1766-м публикуется несколько работ, среди них — «Несведущий» и «Комментарий» к книге Беккариа «О преступлениях и наказаниях», вышедшей в 1764 г. В 1766 г. обвинен в безбожии и приговорен к смерти кавалер де Лабарр; над его телом был сожжен экземпляр вольтеровского «Философского словаря». Вот что написал Вольтер по поводу казни: «Когда кавалер де Лабарр, внук военного генерал-наместника, юноша одаренный и подававший большие надежды, но склонный к необдуманным поступкам... был уличен в пении нечестивых песен, а также в том, что прошел перед процессией капуцинов, не сняв шляпы, судьи Аббвиля, которых можно сравнить с римскими сенаторами, не просто вырвали язык, отрубили руку и жгли его на медленном огне, но и пытали, чтобы точно узнать, какие именно песни он распевал и перед сколькими процессиями не снимал шляпы. Эта занятная история произошла не в XIII или XIV веке, а во второй половине XVIII».

Несмотря на возраст, Вольтер не прекращает литературную деятельность: в 1767 г. появились «Важное исследование милорда Болингброка», «В защиту моего дяди», «Простодушный». В 1770— 1772 гг. выходят тома «Вопросов по энциклопедии», а в 1776 — «Наконец объясненная Библия». 10 февраля 1778 г., после 28 лет отсутствия, Вольтер возвращается в Париж на представление своей последней комедии «Ирина». По пути его встречали огромные толпы с криками: «Да здравствует Вольтер!», «Слава защитнику Каласа!» Через три месяца, 30 мая 1778 г., Вольтер умер.

«Обладая мужеством и воображением и сам страдая от нетерпимости, наглости и всевластия сильных мира сего, он стал убежденным и упорным противником всякого фанатизма и деспотизма. Как буржуа и деловой человек, он восхищался государственным устройством Англии, «нацией торговцев». Поскольку талант, изобретательность и деловые качества помогли нажить солидное состояние, такой реформатор никогда не мог стать революционером. И, наконец, в силу необычайного ума и любознательности он интересовался науками от теологии до политики и от астрономии до истории, что способствовало ясному и доступному изложению самых запутанных вещей; как никто другой из писателей, он будет оказывать огромное влияние на людей не только своего времени, но и последующих столетий».

Зашита деизма от атеизма и теизма

Существуют словари, в которых вольтерианство определяется как «насмешливое неверие в религию». Но существует ли Бог для Вольтера? По мнению самого писателя, нет ни малейшего сомнения в факте существования Бога. Как и для Ньютона, для Вольтера Бог — великий инженер или конструктор, задумавший, создавший и отладивший систему мироздания. Существование часов является неопровержимым доказательством существования часовщика. И Бог есть, как считал Вольтер, потому что существует миропорядок. Это подтверждается «простыми и превосходными законами, заставляющими небесные миры мчаться в бездонных пространствах». В «Метафизическом трактате» Вольтер пишет: «После метаний от одного сомнения к другому, от одного вывода — к противоположному... нам предлагается рассмотреть такое суждение: Бог существует как самое правдоподобное явление, какое только могут представить себе люди... а противоположное суждение абсурдно». Мировой порядок не случаен «прежде всего потому, что во вселенной есть разумные существа, а вы не сможете доказать, что одно только движение способно создать разум; в конце концов, можно биться об заклад, что вселенную одухотворяет разумная сила. Когда мы видим великолепный механизм, то предполагаем, что есть и механик с выдающимися умственными способностями. Но ведь мир действительно представляет собой изумительную машину, поэтому существует и изумительный разум, где бы он ни находился. Этот аргумент очень стар, но отнюдь не потерял своей убедительности».