Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. От Возрождения до Канта

В «Опыте о добродетели или достоинстве» Шефтсбери пытается узнать, «до какого момента религия с необходимостью включает добродетель и прав ли тот, кто говорит, что невозможно, чтобы атеист был добродетелен, честен и с достоинством». По общему мнению, никем еще не оспоренному, религия и добродетель тесно взаимосвязаны. Но, замечает Шефтсбери, наблюдения над действительностью опровергают это расхожее мнение. Мы знали людей, которые, выказывая большое религиозное рвение, были в то же время лишены обычных человеческих чувств. Другие же, считаясь атеистами, на практике следовали нормам морали и действовали во многих обстоятельствах с любовью к людям, что заставляло нас признать их добродетельными людьми. «И в целом важны чисто моральные принципы, а в наших отношениях с людьми мы редко довольствуемся даже самыми многословными утверждениями об их религиозном усердии, пока не узнаем чего-либо еще об их характере. Если нам говорят, что человек религиозен, мы сразу спрашиваем, каково его нравственное поведение. Если же мы знаем, что он честен и одарен инстинктом справедливости и добрым темпераментом, то мы редко спрашиваем вслед за этим, участвует ли он активно в церковной жизни».

Шефтсбери, признавая мораль автономной, приходит к теории врожденных качеств человека. Среди них не столько рациональные идеи, сколько «чувства», ощущения или, иначе, этические и эстетические аспекты поведения. В человеке есть «чувство», составляющее часть его природного дара, лежащее в основе этических и эстетических оценок, равно как и религиозных убеждений: «...Многочисленные движения, склонности, страсти, отношения и соответствующие им поведение и обычаи людей в разных жизненных ситуациях представляются духу с разных точек зрения, давая ему возможность с готовностью судить о том, что хорошо и что плохо для биологического вида или общества». Шефтсбери обращает внимание, что человек, еще до получения ясного и точного знания о Боге, обладает чувством справедливого и несправедливого, порока и добродетели. Это «моральное чувство» врожденно, или инстинктивно, как инстинктивно в человеке чувство симпатии к другим, доказывающее по меньшей мере четыре вещи: 1) Гоббс ошибается, когда настаивает на эгоистическом инстинкте как на основном, свойственном исключительно человеку; 2) не существует состояния природы, противоположного состоянию общества: общество не рождается из договора изолированных и независимых индивидов, поскольку человек по своей природе социален, невозможно представить себе человека вне общества; 3) следовательно, не может быть противопоставления между эгоизмом и симпатией к другим; 4) не только нет противопоставления между эгоизмом и альтруизмом, но между ними даже можно поставить знак равенства, как можно видеть на примере дружбы и любви, которые рождаются из симпатии к другим и в то же время удовлетворяют эгоизм. И если есть естественная доброта в вещах и целях, ради которых они сделаны, добродетельным является то действие, которое сопровождается добрыми намерениями. Поэтому добродетель типична для сознательных человеческих действий.

Следовательно, мораль обладает самостоятельностью (и это одна из причин, по которым Кант является, некоторым образом, учеником Шефтсбери). Шефтсбери утверждает, вопреки фанатикам, что добродетель может существовать и вне религиозной практики. Даже атакуя «суеверия» «позитивной» религии, Шефтсбери защищает как религию, так и моральную добродетель, не уменьшая ценности ни одной из них.

Относительно религии в «Опыте о добродетели или достоинстве « даны четыре разные концепции и определение Бога: «То, что выше мира, что правит в природе толково и рассудительно, и есть то, что, по общему согласию, люди называют Богом». Вот, по мнению Шефтсбери, четыре разные концепции религии:

Вера в то, что все управляется, организуется, регулируется наилучшим образом, упорядочивающим принципом или разумом, по необходимости добрым и постоянным, есть совершенный деизм.

Вера, что не существует никакого высшего упорядочивающего принципа или разума, никакой причины или меры, или нормы вещей, кроме случая, есть совершенный атеизм.

Вера, что существует не один высший упорядочивающий принцип или благой разум, но два, три и более, есть политеизм.

Вера, что разум или разумы, управляющие миром, не являются абсолютно благими, а действуют в зависимости от чистого произвола и фантазии, есть демонизм».