Западня

Юноши поскидывали рубахи, узлами завязали рукава, сложили в получившиеся мешки все, что обнаружили вокруг костра, перекинули через лошадиные спины. Никому в голову не пришло пробовать яства, когда их соплеменники на поляне пребывали в тревоге и неизвестности. Пока ехали, то один, то другой украдкой ощупывали груз – не превратилась ли снедь во что-то ужасное, ведь тут, ясное дело, не обошлось без колдовства.

На обратном пути им чаще попадались на пути призрачные животные, наверно, успевшие попривыкнуть к новым обитателям леса. То волк, поблескивая на солнце своим мощным перламутровым скелетом, пройдет прямо через ствол дерева и проводит процессию пустыми глазницами, то причудливой игрой света метнется через дорогу полупрозрачный зайчишка. Лошади призраков, по счастью, совсем не боялись, а всадники провожали странных созданий веселыми взглядами, а то и заливистым свистом, молодецким хохотом.

Когда въехали на поляну, Орлик распорядился на опушке, где самая высокая трава, постелить попоны, на них выложить снедь и созывать народ. Сам же первым делом направился в палатку отца. За ним увязалась Дея, прихватив с собой изрядный шмат вареного мяса… который через минуту уже терзал зубами, постанывая от наслаждения, верный старый Вук. Орлик остановился напротив старейшины и почтительно заговорил:

– Эта страна воистину волшебная, отец. Мы не нашли в ней на кого охотиться, все животные в этих лесах призраки уже умерших либо были такими от начала времен.

Владдух кивнул: уже не одна глазастая девушка забежала в шатер старейшины с сообщением, что местные птицы не отбрасывают тени.

– Мы не встретили никого, кто годился бы в пищу, и были близки к отчаянию, – продолжал юноша. – Но потом произошло нечто удивительное, и все, о чем мы мечтали, само явилось из пламени костра. Но только после того, как мы спели несколько наших песен.

И снова кивнул старейшина: он всегда знал, что пение мужчин его народа способно сотворить любое чудо.

– После этого мы поспешили назад, чтобы первым делом накормить раненых и детей. Потом можно будет попробовать еще раз попросить нужное у огня. Думаешь, отец, мы можем рассказать о случившемся всему народу?

Старейшина усмехнулся, вообразив, сколько костров разом запылает тогда на поляне, покачал головой:

– Не торопись, сынок, все это так удивительно, что лучше нам самим сперва разобраться в происходящем.

– Да, отец, я так и подумал и уже предупредил остальных, чтобы помалкивали до поры до времени. Они сейчас разносят еду раненым и созывают всех здоровых на пир. Да, а еще мы видели людей.

Владдух встрепенулся, его потемневшее от времени лицо озарил почти детский восторженный интерес, тогда как Орлик, напротив, заметно посмурнел.

– Да, их было трое, они появились неожиданно, прямо из леса. Очень странные, один и на человека не похож, а один разговаривает на нашем языке почти как на своем родном. И все же я не все понял из его речи…

– Те люди показались тебе опасными? – насторожился старик.

Орлик с тяжелым вздохом пожал плечами. И тут не удержалась Дея, которая сидела на корточках и почесывала брюхо уже покончившего с мясом и вздыхающего от удовольствия Вука:

– Они так пялились на наших коней! А тот, что говорит по-нашему, – на меня.

– Да, они сказали, что прежде никогда не видели таких животных ни в живом, ни в мертвом виде, – поддержал невесту Орлик.

– Может, они и девушек никогда тут не видели, – прыснула Дея.

Однако Орлик еще больше помрачнел и снова обратился к старейшине:

– Отец, думается мне, этот мир может оказаться совсем не таким, каким изображали его древние сказания. А мы пока так мало знаем о нем. Если из огня можно получать все, что только пожелаешь, то не лучше ли нам запастись оружием и научиться обращаться с ним?

– Те люди, которых вы встретили, были вооружены? – строго воззрился на сына отец.

– Нет, однако они не выглядели миролюбивыми, скорее, опасными…

Но старейшина поднял руку, призывая к молчанию, и заговорил сам:

– Сынок, на самом краю гибели мы вошли в этот мир лишь потому, что никогда прежде не обагряли руки кровью других людей. И не только мы, но и наши отцы и деды, иначе часть народа так и осталась бы лежать в снегах. Мы нашли тут спасение и пропитание и пока не встретили зла или угрозы. Зачем же мы станем гневить местных богов, брать в руки оружие, если не делали этого и в куда более опасном мире?

– Я понял тебя, отец, – почтительно склонил голову Орлик.

Старейшина живо поднялся на ноги, с тихой нежностью провел рукой по густым волосам сына:

– Я не хочу, сын мой, чтобы мысли о зле и насилии поселились в твоей голове, ведь очень скоро тебе предстоит возглавить наш несчастный народ и провести его через возможные испытания, сохранив лучшее, что всегда в нас было, – миролюбие.

– Живи как можно дольше, отец, – пробормотал юноша, прижимаясь щекой к руке старейшины на своем плече.

Потом развернулся и вышел наружу, по пути шутливо потянув за косу играющую с собакой девушку.