Западня

Назад возвращались уже в полной темноте, подсвечивали тропку телефонами, а Сашка всю дорогу крепко держал меня за талию и прижимал к себе. На ужин была пшенка с грибами, чай с местными травами, шашлык и всякие домашние деликатесы, которые достали из рюкзаков Катя и Зина, словно соревновались друг с дружкой. Обе жадно ловили каждый отзыв, думаю, это была какая-то старая традиция. Здесь вообще во всем чувствовался давно сложившийся порядок, но меня это не тяготило, потому что я была с Сашкой, а он – в своей стихии и направлял меня опытной рукой, рядом с ним я ощущала себя надежно и спокойно.

Уже спустилась на поляну тьма, да такая, что палаток позади нас было не видно, только костер и те, кто сидел вокруг него на бревнах. Одинокий мужчина Павел первым зашвырнул в огонь бумажную тарелку, ненадолго исчез и вернулся, бережно неся освобожденную от чехла гитару, а потом начал петь. Это было здорово, Саня нашептал мне в ухо, что Павел – театральный артист, довольно известный, и в придачу пишет песни. Никогда мне в голову не приходило слушать так называемых бардов, да и вообще русских исполнителей я не жаловала. Но сейчас весь этот лес вокруг, темнота и низкие мерцающие звезды располагали именно к таким песням. Когда Павел уставал, то передавал гитару ребятам-студентам, они дуэтом исполняли туристские песни, всем, похоже, известные, потому что подпевали им хором. Но я все равно всякий раз ждала, когда гитара вернется к Павлу.

Под его песни и начала отключаться помаленьку. Вроде как на мгновение смыкала веки, а когда открывала глаза, то удивлялась, что сначала исчезли Зина с детьми, потом оба наших водителя, потом парочка. Тут уж я и бороться со сном перестала, поудобнее устроилась щекой на дятловском плече. Он сидел неподвижно, словно окаменел, и неотрывно смотрел на костер. Когда я завозилась, приобнял рукой, но ничего не сказал.

А потом мир как-то закачался вокруг, я разлепила глаза и с трудом сообразила, что это Сашка несет меня куда-то, низко склонившись над моим лицом, его волосы щекочут мне нос и губы, а мой лоб вроде как покалывают ледяные иголочки.

– Что случилось?

– Ничего не случилось, Данка, спи дальше. Просто дождь начался, так что срочная эвакуация.

– А-а.

Сашка уложил меня на спальник и куда-то исчез, наверно, спасал вещи от дождя. Но скоро вернулся, лег рядом, закутал меня теплее. И вроде как погладил по щеке влажноватой рукой, а может, поцеловал. В любом случае было ужасно приятно, – но проснуться я все равно не смогла.

Разбудил меня холод, и по просветлевшим стенам палатки я сообразила, что уже рассвет. Да и народ по соседству зашевелился, я слышала приглушенные голоса и треск веток. Сашки рядом не было.

Как могла, привела себя в порядок, то есть разодрала руками волосы и лизнула зубную пасту, надела на себя все, в чем приехала, долго провозилась с пологом палатки, но все же выбралась наружу. Сразу стало ясно, что за ночь похолодало, вернее, погода вернулась к обычной температуре октября. Низкие тучи проносились над самыми деревьями, оставляя на них клочки тумана. И все суетились, поглядывали на небо, собирали вещи и попутно утеплялись, натягивая на себя все, что под руку попадалось.

Зина и Катя с сонными помятыми лицами возились у костра, подвешивали над ним котелок. Во всем чувствовалось недовольство и усталость, и я даже подумала, нужны ли эти выезды с таким послевкусием. Дятлова нигде не наблюдалось, а без него я чувствовала себя лишней и старалась не попадаться на глаза. Мелькнула даже мысль затаиться в лесу или сходить к озеру, пока он не объявится. Но у самодельного рукомойника меня перехватил дядя Гриша, пожелал доброго утра и попросил помочь женщинам с завтраком.

– А вы Сашу не видели? – спросила я.

– Саньку-то? – Мужчина хрустнул шеей, озирая поляну. – Сегодня еще нет. Небось кустики в лесу орошает.

Подмигнул мне и отошел. Пришлось брести к костру, где мне немедленно поручили резать хлеб и колбасу. Голос Кати звучал хрипло, грубо, со сна, конечно, но я все равно приняла это на свой счет и совсем зажалась. Из кратких реплик женщин я поняла, что им бы хотелось уже сидеть в теплых машинах, но мужу Зины необходимо перед тем, как садиться за руль, нормально перекусить и выпить кофе из-за проблем с давлением.

Старшая, Зина, опрокинула в котелок целую банку растворимого кофе и вдруг обратила на меня внимание:

– Вы как там с Сашкой, крепко спали?

Я заерзала от такого вопроса в лоб и ответила:

– Да, очень.

– Не просыпались среди ночи?

– Я – точно нет.

– Я к чему спрашиваю, тут у нас целый переполох был, – через плечо пояснила Зина.

– Что случилось?

– Да непонятно. Ночью какой-то запах появился, мы все проснулись, ребятня реветь принялась.

– Какой запах? – почему-то испугалась я.

Зина неопределенно пожала плечами.

– Словно медведь в берлоге сдох! – гаркнул ее муж, входя в круг костра и грея над котелком руки. – А вход в берлогу аккурат между нашими палатками. Правда, быстро рассосалось все.